Инна Безирганова «Каллиграф психологического театра. Темур Чхеидзе и русский театр», Тбилиси, «Русский клуб», 2023
Эти слова принадлежат директору Тбилисских Государственного русского драматического театра имени А. С. Грибоедова и Международного культурно-просветительского союза «Русский клуб» Николаю Свентицкому. И, вероятно, не будет преувеличением сказать, что к нему присоединятся почитатели таланта героя книги — режиссёра Темура Чхеидзе, на спектаклях которого многими из нас были пережиты едва ли не самые счастливые театральные мгновения и чья кончина 5 июня 2022 года сравнима с потерей близкого человека.
18 ноября 2023-го исполнилось восемьдесят лет со дня рождения Темура Нодаровича. К подобной «круглой дате», собственно, и приурочено это издание, которое задумано и воплощено, как «прощальный благодарный поклон Мастеру».
Тимур Чхеидзе. Фото с сайта Мариинского театра
И хотя этот благородный порыв разделяют представители российского театрального сообщества, воспоминания которых также опубликованы здесь наряду с текстом Инны Безиргановой и помещённой в приложении небольшой подборкой интервью с Темуром Нодаровичем разных лет, досадно, что инициатива выхода книги о режиссёре исходила не от России.
Слишком уж значительный вклад в летопись нашего театрального искусства внёс Темур Чхеидзе, сотрудничавший ещё в советскую эпоху с МХАТом имени М. Горького, а затем и с МХТ имени А. П. Чехова, с Большим и Мариинским театрами. А с Санкт-Петербургским БДТ имени М. Горького, с 1992-го носящим имя Г. А. Товстоногова Чхеидзе вообще был связан в течение двадцати трёх лет — в 1990-2013, став в 2004-ом его главным режиссёром, с 2007 — художественным руководителем.
Кстати, стоит напомнить, что, когда Чхеидзе работал в БДТ, там готовилась посвящённая ему монография. Но потом эта затея почему-то сошла «на нет. Заставил недоумевать и уход Темура Нодаровича из Большого драматического театра и окончательный отъезд режиссёра в Грузию в 2013-ом. Сам Чхеидзе посчитал свой поступок естественным, объяснив его невозможностью и нежеланием пойти на «резкие перемены», которые якобы были в тот период нужны БДТ.
Но всё равно от того, уже достаточно давнего события до сих пор остаётся оскомина, ощущение какого-то конфликта режиссёра с театром и даже с городом. И пусть наша страна отметила заслуги Темура Нодаровича почётным званием народного артиста РФ и различными премиями, наверное, не таким, мягко говоря, проблемным должно было быть расставание БДТ и режиссёра, подставившего своё плечо театру после смерти его многолетнего лидера Георгия Александровича Товстоногова, и с Санкт-Петербургом, одними из достопримечательностей которого на протяжении нескольких десятков лет являлись и его, Темура Чхеидзе, спектакли.
Интонация горечи, продиктованная чувством несправедливости по отношению к режиссёру, есть и в рассуждениях о нём театроведов Надежды Таршис, Елены Горфункель, артиста Валерия Ивченко.
Фото из «Википедии»
Сама же Инна Безирганова предпочитает фокусироваться исключительно на творчестве.
С одной стороны, это странно — всё-таки где, как не на страницах книги, попытаться «расставить» все «точки» над «и». Но вместе с тем позиция Безиргановой логична. Не только потому что идёт вразрез с сегодняшней, не самой приятной тенденцией делиться со зрителями закулисными тайнами и подробностями кулуарных критических дискуссий.
Просто это совпадает с мировоззрением Чхеидзе, который никогда не гнался за актуальностью своих сценических высказываний и главное — за изменчивой театральной модой, оставаясь негромким, но стойким приверженцем психологического театра, стараясь средствами своей профессии говорить с залом о вечных, не подлежащих временной девальвации темах. И — вослед Георгию Товстоногову, считавшему, что «театр должен будить совесть человеческую», сравнивал его «с нравственной проповедью».
Видимо, поэтому режиссёрские создания Чхеидзе как бы «приподнимали» над обыденностью, не располагая к равнодушному восприятию, задевая подчас какие-то очень тонкие «струны» зрительской души. И российские постановки Темура Нодаровича — не исключение: будь то драматические опыты режиссёра, начиная с мхатовского «Обвала» по М. Джавахишвили (1982), «Коварства и любви» Ф. Шиллера (1990) и «Салемских колдуний! А. Миллера (1991) в БДТ или «Игрока» С. С. Прокофьева на Мариинской сцене (1996).
Так что, нет ничего удивительного в том, что и книга о режиссёре тоже получилась чрезвычайно эмоциональной.
Причём, Инне Безиргановой в её компактном, но наряду с тем информационно насыщенном повествовании было важно коснуться и темы отношения Чхеидзе с русской сценой в частности, и его связи с русской культурой в целом — с произведениями Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского, Чехова, в которых, по мнению автора книги, Чхеидзе «находил плодотворную почву» для реализации своей «уникальной способности вникать в психологические нюансы, погружаться в глубины материала». Недаром к наследию русских классиков Темур Нодарович обращался и в России, и в родной Грузии, где он заряжался» энергией, необходимой и для продолжения работы в северной столице, и для того, чтобы устоять под напором российских критических «стрел».
А их, несмотря на обилие позитивных откликов на спектакли Чхеидзе, выдержки из которых нередко использует Безирганова, тоже хватало. Особенно «под занавес» петербургского периода биографии режиссёра. И они, надо полагать, больно задевали Чхеидзе, известного своей интеллигентностью, ранимостью.
Но, кажется, что наибольшую обиду нанесла Темуру Нодаровичу не какая-то конкретная рецензия, а статья из журнала «Театрал» Марины Дмитревской. Она вышла сразу же после известия о том, что режиссёр покидает Большой драматический театр. И в ней Чхеидзе был назван основным виновником в безнадёжном, по мнению критика, состоянии БДТ, а сам театр — «Титаником».
Вдобавок в процессе знакомства с материалом далёкий от театрального мира читатель вполне способен был увидеть в Темуре Чхеидзе капризного ребёнка, которому для обретения уверенности в себе обязательно была нужна похвала, порой, полученная даже ценой «заказанной» той же Марине Дмитревской Большим драматическим театром в лице заведующей литературной частью Дины Морисовны Шварц рецензии на «Призраков» Э. де Филиппо (1994). Вряд ли Темур Нодарович догадывался об интриге и наверняка верил в искренность критика…
Часть статьи из «Театрала» Марина Дмитревская включает в свой очерк о Чхеидзе, присутствующий в настоящей книге. Конечно, какие-то акценты смещены и нет агрессивного, столь возмутившего десять лет назад негативного «посыла», но это лишь указывает на «двойные стандарты», которыми руководствуется критик, размышляя о режиссёре уже в наши дни.
Противоречивое впечатление оставляют и мемуарные заметки тех, кто служит в БДТ, — артистов Алисы Фрейндлих, Олега Басилашвили, Валерия Дегтяря, того же Валерия Ивченко, театроведа Ирины Шимбаревич. Все они написаны с теплотой и симпатией к Чхеидзе, с уважением к масштабу его достижений в БДТ, с признательностью за умение тактично раскрывать новые «грани» в уже сложившихся актёрских индивидуальностях…. Но читаешь их и не понимаешь, если Темура Нодаровича так любили в БДТ, то почему не поддержали, почему не отстояли?
Впрочем, всё это риторические вопросы. И случай Темура Чхеидзе, увы, не единичный в театральной истории, когда, «что имели не хранили, а потерявши плакали»…
Майя Фолкинштейн
