Почти каждому российскому императору в годы правления приходилось периодически возвращаться к щекотливому вопросу организации в государстве питейного промысла и решать соответствующие задачи. Нередко идя вразрез с тем, что делали в этой сфере предшественники.
Возьмём, опять же, Петра I. В 1708 году, в самый разгар Северной войны он пытается реформировать систему торговли алкоголем, введя полную государственную на него монополию. Впервые в истории России производство водки для личного потребления запрещается даже дворянам. Государство намеревалось изъять все перегонные кубы, сосредоточенные в частных руках. Как можно догадаться, затея провалилась. На местах за исполнением повеления самодержца следили из рук вон плохо, а нарушителей не пугала даже мрачная перспектива физических истязаний и ссылки.
Царь отступил. И сделал попытку оборудование не изъять, а выкупать. Что также натолкнулось на тихое, но твёрдое сопротивление дворянства. Наконец, 28 января 1716 года Пётр своим указом разрешает свободное производство водки всем желающим. Теперь для того, чтобы заниматься винокурением, нужно было выполнить лишь одно условие: заплатить в пользу государства специальный налог с мощности винокуренного аппарата. Установить эту самую мощность было довольно просто – измеряли, сколько каждый куб или казан вмещает в себя вёдер готового продукта, после чего ставили на каждой ёмкости специальную цифру-клеймо. Контролировать процесс поручалось губернаторам или главам уездов. Таким образом, произошёл возврат к уже знакомой нам откупной системе.
Картина «Трактир» Попова Андрея Андреевича (1832-1896)
Этот вариант решения проблемы был встречен с одобрением. В винокуренное дело потянулись купцы. В стране семимильными шагами закладывалась основа производства алкоголя в промышленных масштабах. Появились первые специализированные мануфактуры. Причём промышленники пытались «выдавить» из столь прибыльного дела дворян и оградить отечественный рынок от иностранных горячительных напитков. Получалось далеко не всегда. Тем не менее, к концу правления первого российского императора бюджет пополнился от продажи спиртного приблизительно на 1 194 950 рублей! Что составляло пятую часть от суммы всех собранных податей.
Спустя три года после смерти Петра, Верховный тайный совет пытается вновь ограничить свободу винокурения, предоставив это право исключительно дворянам. Неудача: помещики попросту не имели возможности удовлетворить растущий спрос. Фактически, в питейном промысле установилось «двоевластие» – государственная монополия на производство водки соседствовала с откупной системой, державшейся на купцах.
Начиная со времён правления Анны Иоанновны, цена на горькую неуклонно возрастала. Восстановившая абсолютизм императрица также с новой силой начала притеснять кустарных производителей спиртного. К обнаружению и поимке «корчемников» стали привлекать солдат регулярной армии. Для чего на границе Санкт-Петербурга даже возвели специальную заставу. В Москве же для этих целей в 1742 году был возведён Камер-коллежский вал – на нём застав было уже 16! Вплоть до начала XX века этот вал выполнял функцию одной из границ города. А следующая государыня, Елизавета Петровна, в 1751 году поручила отлов «корчемников» профильным конторам, созданным во многих городах Центральной России.
Борьба с незаконным производством и сбытом алкоголя имела некоторый успех лишь в двух столицах. В провинции «корчемники» нередко шли на различные ухищрения и уловки, помогавшие им уходить от ответственности. К тому же – немаловажный аспект – торговцы нелегальным алкоголем частенько были в одной связке с местными представителями власти, отстёгивая последним кругленькие суммы. А если и придёт из столичной Корчемной коллегии какой вопрос, то вполне можно отделаться подобно вологодскому воеводе в 1752 году: задержанных лиц и конфискованного алкоголя нет. Кстати, вполне возможно, что воевода и не врал. Не уследишь ведь за каждым поместьем и уж тем более за каждым мужиком.
Борьба с незаконным производством и сбытом алкоголя имела некоторый успех лишь в двух столицах. В провинции «корчемники» нередко шли на различные ухищрения и уловки, помогавшие им уходить от ответственности. К тому же – немаловажный аспект – торговцы нелегальным алкоголем частенько были в одной связке с местными представителями власти, отстёгивая последним кругленькие суммы. А если и придёт из столичной Корчемной коллегии какой вопрос, то вполне можно отделаться подобно вологодскому воеводе в 1752 году: задержанных лиц и конфискованного алкоголя нет. Кстати, вполне возможно, что воевода и не врал. Не уследишь ведь за каждым поместьем и уж тем более за каждым мужиком.
Таким образом, «пьяное» дело стало к середине XVIII века ещё и насквозь коррумпированным. Власть же не оставляла попыток восстановить полный контроль над этой стратегической отраслью экономики. В 1755 году Елизавета издаёт указ, подтверждающий исключительное право дворян на производство водки для продажи. Правда, городским жителям и крестьянам через три года была возвращена возможность варить мёд и пиво для личных нужд, притом не делая в казну никаких отчислений. Но купцы снова выкрутились. Многие попросту продавали свои заводы знакомым дворянам, оставаясь таким образом в доле. Или заводили совместные с ними предприятия.
В годы правления Екатерины Великой систему торговли спиртным снова постигли изменения. Из исторических источников мы знаем, что сама императрица участвовала в подготовке указа, по которому с 1767 года все государственные питейные заведения России отдавались на откуп. Посредством торгов, проводившихся раз в четыре года. Соперничать за право закупать и реализовывать алкоголь могли все желающие, но преимущество в каждой конкретной губернии или уезде было у местных жителей. За ежемесячную плату в бюджет откупщики получали право владеть принадлежавшими Короне кружечными дворами и магазинами на определённой территории. Кроме этого, откупщикам предоставлялось право открывать такие заведения в любом количестве. Наконец, в 1779 году государство позволило сдавать кабаки «поштучно» для увеличения конкуренции.
Затея обернулась многократным увеличением произвола на местах. Посудите сами. Откупщикам дозволялось проводить обыски подозреваемых в «корчемстве». Подвергать суду работавших в питейных заведениях людей. Требовать (именно так) деньги из бюджета на строительство новых кружечных дворов. Держать маленькие солдатские команды для охраны! А впоследствии – открывать свои винокурни. И всё это за ежемесячные взносы в казну и обеспечение высоких показателей торговли. Нетрудно догадаться, каким образом они достигались. Теперь русского мужика тащили пропиваться едва ли не за волосы.
В 1781 году увидел свет так называемый «Устав о вине». Он явился сводом всех положений о вино-водочной торговле в екатерининской России. За государством закреплялась роль главного производителя спиртного. Изготовление велось на казённых заводах или, в меньшей степени, определяемыми на торгах подрядчиками. Ровно в том количестве, которое определялось на высшем уровне для каждой губернии. Произведённое вино хранилось под надзором на государственных складах, откуда его по установленным же ценам приобретали откупщики для реализации на местах. Впрочем, в 1795 году для откупщиков была сделана очередная поблажка: их избавили от необходимости закупать алкогольную продукцию у государства. Прежде всего, это привело к резкому увеличению продажи водки и кратному снижению её качества.
К последнему году царствования Екатерины II валовой сбор от торговли алкоголем превысил 24 миллиона рублей. Цена же за ведро водки увеличилась до 4 целковых. Вместе с тем, всё громче звучал голос тех приближённых императрицы, которые выступали за переход в деле алкосбыта от откупной системы к акцизной. То есть, предлагалось не взимать деньги за право торговать алкоголем, а облагать налогом объёмы проданных спиртных напитков. По мысли сторонников акцизной системы, её введение решало бы проблему «корчемства» (очередное усиление борьбы с которым в очередной раз провалилось), беспредела почувствовавших власть и вкус больших денег откупщиков, а также массового пьянства людей, непредсказуемого по своим последствиям.
Но влияние на ближний круг монаршей особы представителей аристократии, многие из которых сами получали крупные деньги с производства водки, делало «винный откуп» крепким столпом и казны, и самодержавия. Акциз на выпивку был введён лишь в 1861 году императором Александром II. И толчком к этому стали самые массовые народные волнения, которые видела Россия в 19 столетии…
Продолжение следует...
Павел Новиков
Читать предыдущую (шестую) часть.
