В прокат вышел фильм Марко Беллоккьо «Предатель», основанный на реальной истории Томмазо Бушетты — «солдата» сицилийской мафии, в 1980-х годах сдавшего властям почти 400 своих «коллег».
Сентябрь 1980 года. На вилле в Палермо собираются несколько больших семей, чтобы вместе отметить праздник святой Розалии. А заодно договориться о переделе рынка героина: все присутствующие — члены мафиозных кланов Палермо и Корлеоне, рвущие друг у друга самую выгодную статью преступного экспорта-импорта. Камера выхватывает из толпы лица, задерживаясь на каждом не больше секунды: яркий свет в лицо, имя, фамилия — как на снимке для уголовного дела. Запомнить из них стоит одного, Томмазо Бушетту (Пьерфранческо Фавино), также известного как дон Мазино. Формально он не продвинулся дальше статуса простого «солдата», так как слишком любил женщин и развлечения, чтобы всего себя отдавать «нашему делу» (cosa nostra), но не зря его называли «босс двух миров»: Бушетта проворачивал дела на трех континентах, входил в ближайшее окружение палермитанского капо и был посвящен во все секреты организации. Вот он вытаскивает с пляжа обколовшегося сына, потребителя того самого продукта, которым прибыльно торгует отец и его друзья, вот подозрительно поглядывает на корлеонских, не доверяя их фальшивым улыбкам. Но праздник идет своим чередом — танцы, объятия, совместное фото на память; щелчки фотоаппарата — как звуки выстрелов.
Настоящие выстрелы прозвучат очень скоро, когда корлеонский капо Тото Риина (Никола Кали) решит, что самый простой способ устранить конкурентов — это уничтожить их физически, включая младенцев и священников. Тикает счетчик на экране, число жертв приближается к третьей сотне. Бушетта успел вовремя перебраться в Бразилию, на родину своей третьей жены Кристины (Мария Фернанда Кандиду), но известия с Сицилии не дают спать спокойно: похищены двое его старших сыновей, «боевые товарищи» просят вернуться и возглавить обескровленную организацию. Однако бразильское правосудие оказывается проворнее: Бушетту арестовывают, а методы допросов здесь совсем не такие гуманные, как в Старом Свете. После четырехлетней отсидки и неудачной попытки избежать экстрадиции дона Мазино возвращают в Италию. Все двенадцать часов полета из Рио в Рим он томится разочарованием, страхом за семью, желанием отомстить Риине и его клану и с трапа самолета сходит с твердым решением заговорить. «Я не стукач»,— подчеркивает он в первом же разговоре с судьей Джованни Фальконе (Фаусто Руссо Алези), и, возможно, сам в это верит.
С этого момента фильм, летевший вперед со страшной скоростью — лица, факты, цифры, перестрелки,— меняет ритм и из криминальной драмы превращается в судебную. Жернова правосудия мелют медленно и не всегда верно, на то, чтобы приговорить всех, о ком рассказал Бушетта, уходят годы. Детальные сцены в суде — отдельный спектакль, в котором трагедия и фарс сосуществуют в одном кадре. Бушетта входит в зал заседаний под кошачий концерт из криков «Трус!» и «Предатель!», один из обвиняемых демонстративно зашивает себе рот, только чтобы не отвечать на вопросы, другой раздевается догола, третий ведет с судьей велеречивые споры о том, можно ли курить сигары во время процесса. Стоит всем немного успокоиться, как в зал с криками врываются жены мафиози, которых приходится выволакивать. Второй важный свидетель обвинения — Тотуччо Конторно (Луиджи Ло Кашио) — говорит только на сицилийском диалекте, так что его никто не понимает. Судья тщетно пытается навести порядок, адвокаты невозмутимо поедают апельсины, вся Италия жадно прилипает к телеэкранам — когда еще такое увидишь.
Беллоккьо ничуть не романтизирует мафию, показывая ее как сборище жестоких психопатов, одержимых даже не деньгами, а властью. Точку зрения трезвомыслящего зрителя высказывает судья Фальконе, который не покупается на байки о «людях чести», прежде составлявших Коза-ностру, и просто делает свою работу. Однако даже он не может не симпатизировать Бушетте, витальная харизма которого заставляет если не забыть о том, что сам-то он далеко не святой, то по крайней мере искренне переживать за его жизнь. Которая, как и фильм, охватывающий события вплоть до начала 2000-х, оказывается очень длинной. В финале же «Предатель» оборачивается не хроникой победы над мафией, которая, как известно, бессмертна, а рассказом о попытке одного человека примириться с собственными демонами.
Юлия Шагельман
