1 июля Центр Помпиду возобновляет работу и открывает выставку «Кристо и Жанна-Клод. Париж!». Она должна была начаться 17 марта, но помешал карантин, а 31 мая 84-летний художник скончался в Нью-Йорке, так и не посетив экспозицию, посвященную его парижским годам и упаковке Пон-Нёф, Нового моста. Перед открытием выставки, которую продлили до октября, корреспондент “Ъ” в Париже Алексей Тарханов успел рассмотреть не только лицевую сторону, но и подкладку знаменитого проекта.
У выставки две части. Сначала парижские годы Кристо — 1958–1964-й, когда молодой художник находит во французской столице все главное в своей жизни: стиль и известность, жену и сына. Второй период, 1975–1985 годы,— история о том, как парижский Пон-Нёф, Новый мост, был упакован золотистой тканью. Считается, что это произведение искусства видели 3 млн человек. С Джокондой в абсолютных цифрах не сравнить, но мост простоял в новой рубашке только две недели — неизвестно, что круче.
Куратор выставки Софи Дюплекс доказывает, что именно в Париже, а не в 1935 году в Габрово родился великий художник ХХ века. 23-летний Христо Явашев приехал во Францию без денег и нормальных документов. Из Болгарии он бежал год назад и одинаково боялся и свирепых французских префектур, и того, что всемогущий Комитет за държавна сигурност дотянется до него и за границей.
Христо жил у друзей, не имел мастерской, зарабатывал деньги портретами. В Помпиду висят его первые галерейные работы, в которых он ищет свой стиль: «Кратеры», рельефом изображенные на холсте, или зажатые в стекле ткани, напоминающие содранную с живого существа кожу. Ему хочется уйти от академического рисунка и живописи, ведь от них он тоже бежал. Он начинает упаковывать предметы: сначала маленькие, вроде туфель или консервных банок, потом побольше — бензиновые бочки, детские коляски, уличные знаки. В этих упаковках, стянутых веревками, проглядывает образ бегства с наспех свернутыми пожитками. На одной из галерейных фотографий, где Христо стоит на улице вместе со своими кульками-работами, он выглядит точно как выставленный за дверь квартирант.
В Париже Христо Явашев знакомится со своей Жанной-Клод. Не зря выставка открывается портретом ее мамы Пресильды де Гийебон, который заказали молодому болгарину, не подозревая, что впускают в дом зятя. Жанна-Клод была рыжеволосой красавицей с совершенно другого социального этажа. Ее отчим генерал Жак де Гийебон был начальником Ecole Polytechnique — помеси суворовского училища и высшей партийной школы, с наполеоновских времен выпускавшей великих ученых, маршалов Франции и хозяев французской экономики.
Жанне-Клод следовало бы выйти за молодого француза, славного и богатого. И она честно попыталась это сделать, но полюбила Христо настолько, что вступала в династический брак уже беременной от подозрительного болгарского беженца. Ей пришлось развестись и уйти из дома. Лишь через несколько лет родители сдались и признали внука Кирила достойным семьи. Эту историю на выставке рассказывает сама Жанна-Клод — в фильме братьев Мейзлс «Christo in Paris» (1990) о том, как делался проект упаковки Нового моста.
Этот фильм я бы показывал во всех художественных вузах в качестве наглядного пособия по курсу артистической интриги. Христо, ставший теперь Кристо, и Жанна-Клод переселились в Нью-Йорк в 1964 году и успели сделать там два масштабных проекта. Но они мечтали о Париже, «потому что это город культуры, а не город финансов или политики». Так говорил Кристо, не ожидая, что политика здесь важнее, чем искусство.
План кампании помог им составить боевой генерал де Гийебон. Он проложил маршрут через бывшего премьер-министра Мишеля Дебре к тогдашнему мэру Парижа Жаку Шираку, который, по словам отчима-генерала, не видел дальше своего длинного носа и интересовался только тем, поможет ли ему Пон-Нёф на выборах. Нужно было доказать мэру, что современное искусство поддерживают избиратели, простые парижане (которым, честно сказать, все это было побоку). Братья Мейзлс снимают Кристо, который пристает к людям в парках и в кафе, показывая эскизы моста и объясняя на скверном французском, как это будет круто. Думаю, только присутствие камеры не позволяло гражданам разбить ему очки.
Мы видим, как точно и слаженно Кристо и Жанна-Клод борются с умными идиотами, и понимаем, почему они подписывают работы вместе. Поддержка департамента культуры города Парижа, поддержка министра культуры Франции Жака Ланга. Запрет префекта полиции. История захвата Пон-Нёф в рекомендательных письмах, официальных запросах, пояснительных записках и категорических отказах занимает целую стену — может быть, это самая интересная часть выставки.
Ровно десять лет ушло у художников на то, чтобы уговорить хозяев Парижа дать разрешение на художественную акцию. Так было со всеми их проектами, в том числе и с намеченной, но еще несостоявшейся упаковкой Триумфальной арки. Кристо и Жанна-Клод не просили ни гонорара, ни денег на работы, отказывали спонсорам — с тем большим подозрением на них смотрели в ответ. На каждую работу они брали кредит под залог своего имущества, прошлых и будущих продаж, и с каждым разом этот кредит доверия к искусству рос. Для его погашения продавались эскизы, документация, остатки инсталляции: ткань, тросы, крепежи. Эти остатки лежат сейчас в Центре Помпиду, приводя в изумление посетителей: в какой музей они пришли — в художественный, строительный, политехнический или юридический.
Алексей Тарханов
