Можно исписать тонну бумаги дискуссиями о том, каким должно быть школьное образование в России, можно зарыться в детали обсуждений, но в конечном-то счете все сводится к очень простому вопросу: чего мы хотим?
Наши дети проводят в школе одиннадцать лет. Они приходят туда совсем еще малышами, а уходят почти уже сложившимися личностями. Каким будет наше главное пожелание, «поручение», которое мы дадим школе? Чему она должна научить?
Это не такой уж абстрактный вопрос. «Поручение» общества и государства действительно существует: его формулирует специальный совет при Минпросе, и называется этот документ ФГОС — Федеральный государственный образовательный стандарт.
Больше года назад, когда Минпрос еще назывался Минобром, ФГОСы по начальному и общему образованию были вынесены на обсуждение экспертов. Мы, эксперты, изучили эти проекты и дали рекомендации по их доработке. Мы заявили, что такие стандарты и обозначенные в них приоритеты отбросят нашу школу назад — в ситуации, когда она и так развивается не такими темпами, как хотелось бы, и какие демонстрируют ведущие образовательные системы мира.
Все это время продолжается доработка. Пока ФГОСы не утверждены, я постараюсь очень коротко и по-простому объяснить, что тревожит экспертов.
Представим, что есть два полюса. На одном — школа учит учиться, понимать логику и смысл того, что написано в учебниках (а не зазубривать). Уметь применять это на практике во взрослой жизни. Критически мыслить. Креативить. Общаться, работать в команде. На другом — еще больше фактов, дат, формул, текстов, только еще менее системно и с еще большим отрывом от потребностей реальной жизни. Вопрос не о том, зачем человеку знать, условно, состав атмосферы Плутона в мире, в котором наступила эпоха Гугла и Википедии, а о том, что ему делать с этим знанием, если школа никак не сумела связать его ни с окружающей реальностью, ни с сонмом других знаний, и не смогла этим знанием помочь развитию личности.
Впрочем, выяснять это нет смысла, если это все равно будет забыто через день после экзамена, и в таком случае российская школа превратится в сплошную страшную сказку о потерянном времени. Так, например, в стандарте обучение истории предполагалось фиксировать через заучивание отдельных фактов, а не через понимание того, что происходило.
Проекты ФГОСов, предложенные в 2018-м (и пока мало изменившиеся в настоящее время), еще больше смещают российскую школу к этому «второму полюсу». Я перечислю основные тезисы. Они по-прежнему не дают возможности отслеживать индивидуальный прогресс учеников, что не помогает сформироваться у них «умению учиться». Из класса в класс даются многочисленные повторы материала — без преемственности и усложнения заданий, то есть прогресс в навыках и знаниях оказывается под вопросом. Предметное содержание жестко фиксируется по годам обучения: это почти не оставляет возможности для вариативности обучения и персонального подхода. Знания рассогласованы и не образуют связей между предметами. Предметное содержание избыточно. Еще больше фактов «на все случаи жизни», которые заслоняют для учеников видение того, что дальше делать с полученными знаниями. А это означает еще больший рост перегрузок для детей и бумажной работы для учителей.
Например, программа по литературе. Очевидно, что главной ее задачей должно быть формирование читательских компетенций. Задача тем более важная в свете массового падения интереса к чтению. Увы, специалисты отмечают, что новый вариант ФГОСа, если он будет принят, только усугубит эту проблему, потому что игнорирует не только то, что связано с личностью современного школьника, но и с «живыми» особенностями литературного произведения. На щит поднят набор безапелляционных готовых знаний о том, что «имели в виду» писатели (в лучших советских традициях: школа, конечно, лучше всех знает, что «пытался выразить» Чехов, и двух мнений тут быть не может). Кто бы объяснил авторам ФГОСа, что разговор об «авторской позиции», «проблематике» и т.д. уже не очень подходит для многих произведений, написанных в последнее столетие. В нынешнем виде требование «определять авторскую позицию» предполагает «единственно верный» ответ на экзамене, и это, конечно, волюнтаризм по отношению к писателям. Давайте тогда уже вводить стандарт на «дидактические единицы» предмета, чтобы все (включая учителей) четко понимали: «авторская позиция» — это мировоззрение писателя или его героя, от лица которого ведется повествование? — и так далее. Термины, предложенные ФГОСом, нужно привести в соответствие с современным литературоведением (потому что, например, требование выделить «микроэлементы» текста — это, кажется, что-то из биологии?), да и просто исправить многочисленные ошибки (по опубликованным материалам М.Г.Павловца, НИУ ВШЭ).
В госстандарте должно быть объяснено, развитие какого умения стоит за каждым образовательным результатом. Но этого пока не сделано. Есть список «образовательных результатов»: что должен знать школьник. Но смыслового разграничения по годам (зачем это знать после восьмого, а это — после девятого класса) нет.
Эксперты предлагают в первую очередь ввести в ФГОСы оценку индивидуального прогресса учеников, чтобы можно было видеть их динамику, обеспечить преемственность и усложнение знаний и навыков, соотнести друг с другом учебный материал по разным предметам, проработать все, что связано с метапредметными результатами — то есть знаниями и умениями «вообще», а не конкретно по химии или географии. Важно понять, по какому принципу отбирается материал по предмету, увидеть, как ключевые понятия будут усложняться на новых уровнях обучения, пересекаться, дополнять друг друга. По этому пути идет весь мир.
Можно говорить о «больших идеях», ключевых понятиях, которые объясняют детям фундаментальную сущность событий и процессов: так разрозненные частные знания связываются в единую систему. Без этого миллион частных фактов, деталей забудется после окончания школы. То, что не связано с «большими идеями», не останется с учениками на всю жизнь, поскольку ничего не сообщит им о мире, в котором мы живем.
Сегодня мы видим мощный прогресс в школьном образовании таких стран, как Канада, Финляндия, Сингапур, Австралия, — именно потому, что они перестроились на развитие «универсальных компетентностей». Они развивают личность и учат, как те или иные знания можно применить в жизни и каким образом они связаны друг с другом. Без этого неизбежны неверие в пользу знаний, получаемых в школе, апатия, непонимание того, как устроен мир, — пусть даже и при знании огромного количества фактов об этом мире.
Если школа пойдет по этому пути, то это будет сплошное заучивание фактов, дат, формул, текстов, а желание «сдать» все это на экзамене станет главной мотивацией для учебы. Боюсь, не найдется места тому, чтобы научиться критически мыслить, предлагать новые решения, работать в команде, применять знания на практике… Но ведь именно по этим критериям оценивают конкурентность школ — и систем общего образования в целом.
Нам нельзя возвращаться к «заучиванию». Так мы проиграем. Вопросы конкурентоспособности российского образования стоят сегодня очень остро — это обозначено и в поручениях Президента России, — но дело и не в том, что мы с кем-то соревнуемся. Мы обеспечиваем свое будущее — ведь то, как мы будем жить через 20-30 лет, напрямую зависит от компетентностей, навыков и развитости талантов тех, кто сегодня ходит в школу. А поколение «Я учил, но забыл» вряд ли проведет нашу страну к процветанию.
Елена Чернобай,
профессор Института образования ВШЭ
