Все мы живые, адекватные люди, поэтому каждый из нас абсолютно по-разному, но одновременно так же, как и все, реагирует на критику.
Мне по большей части безразлично мнение окружающих о моей внешности, моем творчестве, стиле, вкусе, предпочтениях и хобби. Но как же всё меняется, когда родной человек начинает хулить меня, даже если он это делает почти объективно.
Когда непонимание постоянно преследует тебя, и к нему добавляется непонимание близких, становится тяжко. Мысль о том, чтобы продолжать своё дело вопреки всему, покидает тебя, как последние силы в бескрайнем океане перед тем сдаться стихии и уйти под воду.
Именно поддержки или, что важнее, понимания ожидаешь, чтобы продолжать свой путь.
Конечно, есть разная критика, которая может ранить сильнее дружеской. Когда и незнакомый человек причиняет такую боль, которая в совокупности со всеми бедами, умножает эти беды и может превратить даже самую прекрасную и праздничную атмосферу во мрак.
Например, Мартин Скорсезе совсем недавно рассказывал, как в 80-х он выпустил в прокат фильм «Король Комедии». Это был нестандартный фильм для Скорсезе, но безумно хороший, а главное, опередивший своё время. Его фильм «Бешеный Бык» уже получил множество наград и хвалебную критику с оглушительными сборами, да и до этого почти все его фильмы были успешны.
И вот седой режиссёр, протирая очки, вспоминает почти с улыбкой момент, когда в 1982 году он – истинный, почти ярый католик, чтящий традиции, – готовится к Новому Году, надевает свой костюм, садится за накрытый стол, чтобы открыть шампанское, разумеется, включён телевизор, и этот самый маленький экранчик вещает: «Подведём итоги в мире кино, в котором одним плохим фильмом стало больше. Худший фильм года "Король Комедии" Мартина Скорсезе не окупил своего бюджета...»
И этот молодой человек, застыв перед этим экраном так и стоял с бутылкой шампанского у праздничного стола в новогоднюю ночь ещё несколько минут и уже не слушал, что было дальше.
Когда Скорсезе рассказывал эту историю, окружающие люди слушали с открытыми ртами и приговаривали: «Боже, как же это тяжело»...
Но самое ценное в этом то, что когда Скорсезе всё-таки рассказывал эту историю, он улыбался и даже нашёл в себе силы посмеяться. Конечно, осадок остался, но улыбка торжествовала над этой болью и критикой, которую так и нужно принимать: внимательно слушать, но делать по-своему с улыбкой на лице.
Сергей Брыляков
