Лествица Жанны
Большегрудая тётка — её звали Жанной — выходила отсвечивать луне каждый божий день. Пока мы ждали её, в кустах, с биноклем, коротали время по-разному. Среди прочего придумали игру под названием «пять узлов гнева». Смысл состоял в следующем: на старт-внимание-марш визави берут нитки и мотают вокруг указательного пальца. Задача — натуго стянуть подушечки пальцев, до посинения. Отсчёт шёл пятёрками: пять оборотов канали за единицу измерения, на 25-м обороте обычно было уже больно, тот, кто шёл дальше, как правило, и побеждал. Проигравший потом получал по ляжкам пряжкой ремня от моряка, который жил на втором этаже. Жанна жила на пятом…
Землемеры
Участковый, ходивший по квартирам раз в месяц, всякий раз вёл себя непредсказуемо. У него точно была логика, к кому он шёл и зачем. Он ходил в классической рубашке, поверх носил китель. В рубашке было два кармашка: в одном носовой платок, во втором — лист бумаги. Мы считали, что на носовом платке он записывает, в какие в этот раз пойдёт квартиры. Поэтому жутко хотели его выкрасть. Не мог же он действительно в него высмаркиваться. Это ему не к лицу. Чтобы в этом удостовериться, нам нужно было просчитать, как именно он будет идти мимо наших кустов до дороги, за которой находились наши дома. Для этого мы нарисовали в протяжении всей дороги длинную последовательность квадратов (в народе — игра «классики») и померили шагами её длину. Получилось 63 шага.
63 узла гнева
Жанна в ту полночь долго не выходила на балкон, и я уже даже охладел. У меня наступило разочарование. Мой визави же, напротив, всё больше входил в раж — и если я прекратил наматывать нитку вокруг пальца, то он лишь ускорился. У него уже глаза лезли из глазниц, он только успел сказать: «Шестьдесят три...», как на дороге появился участковый.
Тело мичмана
Участковый сделал 22 шага по дороге, оказавшись практически в середине пути, следовательно, рядом с нашим кустом, и вдруг из подъезда вытолкнулся наш моряк с ремнём. Он привык, по времени, что в этот момент мы оба уже стояли у крыльца, а один из нас должен был получить по ляжкам. Его выгода состояла в том, что он имел оказию для каждого такого выхода надевать мундир мичмана. Выйдя же в этот раз, он не обнаружил ни одного из нас на крыльце. Вследствие чего, не имея возможности опереться на молодняк, тут же рухнул на землю и умер.
Сиськи
Тётя Жанна вышла на балкон в полотенце в тот момент, когда участковый осматривал тело мичмана. Она сбросила полотенце и обнажила сиськи. «Время смерти: полнолуние», — сказал участковый. «Причина: инсульт». «Вывод...». Раздался крик — это мой визави вылетел из кустов, разбрызгивая кровь: от напряжения в сосудах она пошла у него носом. Тётя Жанна скрыла сиськи, но участковый успел их заметить, потому что взгляд, переходя на куст, по касательной их задел. Она захлопнула за собой дверь балкона. Мой визави подбежал к участковому, выхватил у него платок и приложил к кровавому носу.
Платочек
Пятиэтажный дом, у которого всё происходило, находился через дорогу от наших с моим визави домов. Мы каждый день бегали, против просьб наших родителей, в другой двор, даже в другой квартал, чтобы посмотреть на грудь тёти Жанны перед сном. «Ребята, будете жить в квартире мичмана до выяснения обстоятельств. Добро?». В квартиру мы вошли сонные. Тем не менее, я вспомнил о платке. Он весь был уже безвозвратно залит кровью. Номера квартир мы так и не узнали.
Глеб Буланников
