Свежий взгляд на школьную повседневность — что может быть интереснее? А первые педагогические переживания, острые впечатления от новой роли? Они возвращают нас к началу собственного пути. Может быть, обновляют и очищают. Воскрешают былые романтические надежды, пробуждают светлую устремленность. Как бы то ни было — здравствуй, учитель нового поколения!
Постарайся не растерять в дороге те важнейшие качества, которыми ты обладаешь изначально: внутренняя свобода, высокая требовательность к себе, потрясающая рефлексивность и отменное чувство юмора. Таким ты нужен детям.
Может быть,
Итак.
…Если бы я писала после первых уроков, вы бы увидели восторженный текст неофита-энтузиаста. Если бы писала после вторых — отчаянно-паническое размышление о том, что каждый должен заниматься своим делом и актуальный вопрос современности — зачем человек лезет туда, в чем ничего не смыслит? О том, что я не справляюсь, что это жуткая ответственность, что я бездарность и у меня провальные уроки. Сегодня, после третьего сеанса магии и ее разоблачения (
Разумеется, я не претендую на прямую аллюзию, но трудно сказать: если у тебя в классе тридцать человек и из них работают только (о ужас!) пятнадцать, зато хорошо — это что? Педагогический провал или неплохое начало? Я не знаю, как оценивать то, что происходит!
Признаюсь, из этих пятнадцати десять — работающие по умолчанию. Те, кто прилежен, или любит литературу, или любит «вставлять свои пять копеек» в наши диалоги, или те, кто боится оценок. Остальные пять-семь человек действительно говорили. Это моя заслуга: я их вытягивала из состояния громкого наплевизма и даже вроде бы удерживала в тонусе. Казалось бы, здорово. Но ведь еще двенадцать-пятнадцать упорно занимались своими делами: тихими — в тихом классе «А» и громкими — в феерическом классе «Б»!
…Школьная система, как я увидела, наиболее консервативно-непобедимая из всего наследия страны, которой, на минуточку, уже почти двадцать лет нет на карте мира. Огромное количество бессмысленно необходимых мелочей! Казалось бы, это должно стимулировать чувство юмора, но на деле выводит из себя и ужасно выматывает. Кипы идиотических анкет и старорежимных бумажек: «Были ли вы за границей и с какой целью?» Учебно-методический план по образцу; он пишется в шестидесяти клеточках на год вперед, причем два раза подряд одно и то же писать нельзя. Что за прелесть эта графа: «Форма учебной деятельности учеников и учителя»! И разве это не предрассудок — система распределения поступивших в гимназию детей: в пятом «А» учатся хорошо сдавшие экзамены, а в пятом «Б» — все остальные. Здорово?
Главное, работать легко. В классе «Б» у меня на тридцать человек двадцать один парень. В первый день я чуть не упала под стул, когда это увидела. Сегодня, напротив, занималась тем, что вытаскивала
Несчастные мамы «бэшек», которым буквально все учителя на родительском собрании уже в первую неделю устроили разнос, мне очень обрадовались. Не стесняясь, громко толкали друг друга в бок: «Ой, какая молоденькая, какая симпатичная». Уверяли, что для их мальчиков это самое оно. Не знаю, не знаю. Было бы им хотя бы года на три побольше. Пока же я сломала об стол свою пластмассовую папку, 130 рублей, между прочим, открыла в себе способность рявкать басом и собралась пересмотреть благородное намерение «не ставить двоек, тем более за поведение, что может быть глупее».
…На фоне этого безумия именно класс «Б» представляет для меня особый интерес. Там есть человек десять отличных парней, с нетривиальным мышлением, читающих непрограммные книжки, умеющих думать — очень живых. Проблема в том, что даже они стоят на голове. Ну не могут иначе, потому что каждую минуту решают проблему лидерства. Плюс остальные двадцать человек. Они просто стоят на голове, без всякого нетривиального мышления.
Мне интересно уличать себя в
Вот-вот. Кажется, еще немного, и я наконец внутренне прощу всех плохих училок своего детства. Именно сейчас я начинаю понимать, как легко на самом деле стать злобной, или быть несправедливой, или не стремиться внятно давать материал. Раньше казалось, что эти люди просто по жизни такие. На самом деле люди всего лишь встали на путь наименьшего сопротивления при выживании в стрессовых условиях. А осуждать
…Впрочем, дело не в призраках прошлого, а во мне. Меня очень волнует вопрос, как сохранить: а) лицо, б) себя. На фоне бюрократии, трудных уроков, отдельных взглядов в учительской и, как ни странно, школьного радио. Это радио транслирует такую программу патриотического воспитания, слушая которую хочется немедленно сбежать.
Еще в гимназии есть «школа здоровья». За пять минут до первого урока во всех классах в обязательном порядке проводится зарядка. Здравствуй, непрошеная рифма! Я считаю, что это просто находка для ученического психотренинга. Вообразите себя в средней школе, вспомните самую нелюбимую училку и представьте себе, как она на каблуках и в юбке извивается ужом, пыхтит, делает наклоны и виляет бедрами. Вам точно сразу полегчает!
И все же. Школе удалось сделать со мной то, что не удавалось ни крутым офисам, где я работала, ни университету, где я училась. Я встала на каблуки! Ближайшую зарплату собираюсь потратить на блузочки и костюм.
Финн Евгения
