14 марта исполняется 100 лет со дня рождения Николая Королёва – одного из незаслуженно забытых героев советского спорта, который прославился подвигами не только на боксёрском ринге, но и в сражениях во время Великой Отечественной. С середины 1930-х и по середину 1950-х годов Королёв был, несомненно, одним из самых популярных спортсменов в нашей стране, однако в его официальной биографии остаётся много неясных мест. О своём легендарном отце «Совершенно секретно» рассказала дочь Николая Фёдоровича – Надежда Королёва-Башарова.
–Мой отец родился в Москве, хотя коренным москвичом его назвать сложно. Его мама приехала в Москву, будучи беременной, и здесь она родила моего отца. Его бабушка по маме – полька шляхетского рода, которую родители выгнали из дома за роман с простолюдином. А предки по отцовской линии были белорусскими крестьянами Виленской губернии. Причём необычайной физической силой отличались его предки, как по линии отца, так и матери. Дед был лесничим и погиб в неравной схватке с браконьерами. Они нанесли ему множество тяжёлых ран, а он всё ещё оставался жив. И чтобы умертвить его уже наверняка, лесничего раздавили, повалив на него дерево, и потом уже добили.
С друзьями во время спортивного праздника, 1930-е
БОКСЁР-РАДИОЛЮБИТЕЛЬ
– Правда, что боксом Николай Фёдорович занялся очень поздно?
– 16 лет, даже для тех времён – довольно поздно. А до тех пор он увлекался не боксом, а футболом. Перелом носа – это след от футбольных баталий, а в боксе отец обошёлся без серьёзных повреждений.
– Известно, что Николай Королёв проявлял интерес ко многим сферам знаний. Например, серьёзно увлекался авиацией, радиотехникой…
– Да, он так здорово мастерил приёмники, что даже у маститых радиолюбителей пользовался большим авторитетом. Не просто увлекался, а собирался посвятить этому жизнь. Радиотехнику он освоил ещё мальчишкой, задолго до того, как впервые надел боксёрские перчатки. Для того времени, то есть в начале 1930-х годов, он был довольно «продвинутым» радиомастером. Постоянно что-то паял, экспериментировал, рисовал схемы, чертежи. Правда, когда серьёзно занялся спортом, выступал на турнирах, на это увлечение уже времени не оставалось.
После 7-го класса пошёл на завод «Нефтьгаз», где работала его мама чернорабочей. Быстро и на добротном уровне освоил сразу несколько специальностей. А поздний приход в бокс удивителен ещё и тем, что этим видом спорта увлекались многие друзья моего отца. Они приводили папу в зал бокса, а он интереса не проявлял. Лишь после нескольких попыток увлёкся. И прогрессировал так быстро, что менее чем через два года его вывели уже на бой с многократным чемпионом страны Виктором Михайловым. Тот бой он, конечно, проиграл. Потом было много поединков между этими двумя знаменитыми боксёрами, и проходили с переменным успехом. А 1936 году в возрасте 19 лет отец стал абсолютным чемпионом страны.
Был он и в числе первых советских спортсменов, добившихся ярких побед на международной арене. Его дебют за пределами СССР состоялся на III Летней рабочей Олимпиаде в Антверпене в 1937 году. Первого своего соперника – финна Хелендерома – Королёву удалось нокаутировать за… 11 секунд! Следующего – палестинца Хильдерадеста – в первом раунде дважды посылал в нокдаун, и в конце третьей минуты состоялся нокаут. Через полгода в рамках матча сильнейших боксёров СССР и Франции Королёв нокаутировал тяжеловеса Лессажа во втором раунде. Отметим: Хелендером и Лессаж годом раньше бились в финалах своих национальных чемпионатов за право поехать на берлинскую Олимпиаду, а палестинец и вовсе имел опыт боев на профессиональном ринге.
– А как ваш отец оказался на фронте?
– Да, несмотря на то, что он был признан медиками негодным к военной службе. Отец, уже будучи чемпионом страны по боксу, вдруг захотел стать лётчиком. Поступить курсантом в военное училище уже не было возможности, но он решил пойти по линии ДОСААФ. И в 1940 году, совершая десятый прыжок с парашютом, он неудачно приземлился и травмировал ступню, которая потом так и не зажила окончательно. В июле 1941 года он не подлежал призыву в Действующую армию. В двух райвоенкоматах отец не смог убедить даже тем аргументом, что с этой травмой он за неделю до войны в очередной раз стал чемпионом СССР. Тем не менее он добился зачисления в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД (ОМСБОН), который был составлен из спортсменов высокого класса и предназначался для проведения диверсий в тылу врага.
Известный советский боксёр Нур Алимов поздравляет молодого чемпиона Королёва
ДИВЕРСАНТ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ
Уточняем: в ОМСБОН, где большое влияние имели люди из большого спорта, Королёва, можно сказать, зачислили «по блату». Его взял к себе адъютантом командир группы Митя – известный чекист и партизан Дмитрий Медведев. Уже в сентябре 1941 года Николай Королёв принимал участие в особых операциях, в которых понадобилось мастерство рукопашного боя чемпиона по боксу. В городе Жиздра Калужской области был взят живым начальник русской полиции Латышев, лично принимавший участие в расстрелах наших солдат, попавших в окружение, и подпольщиков.
Затем по заданию Центра в Жиздре был захвачен Корзухин-Львов. Вернее, князь Львов, сын министра внутренних дел Временного правительства Георгия Львова, в 1920-х в Париже возглавлявшего координационный центр по борьбе с большевизмом. Его сын стал профессиональным разведчиком Службы безопасности нацистского рейха – СД. До войны нелегально работал в СССР. В 1941 году дважды переходил линию фронта, налаживая агентурную сеть в Москве. Он знал агентов, явки, пароли. Поэтому и был нужен только живым. В итоге операции под руководством Королёва комендатура была взята без единого выстрела, а Корзухин-Львов отправлен в Москву самолётом.
Примерно через месяц после этих операций Королёв вынес раненого Медведева из окружения – этот эпизод знаком едва ли не всем любителям бокса,
изучавшим биографию Королёва. Вот как его записал со слов боксёра его друг – писатель Эдуард Хруцкий:
«– Уходи, Коля! Вдвоём нам не выбраться. Я их задержу.
– Или вместе выйдем, или уж…
… Поляна. Дзот. Рыло пулёмета. Немцы. Как же быть? Он опустил командира на землю.
– Ну, Коля?.. Кажется, всё. – Медведев сморщился от боли.
«Нет, не всё. Есть один выход. И это может сделать только он. Только он, потому что он – боксёр». Но ведь это чертовски опасно. Один шанс из ста. Николай встал во весь рост, поднял руки и пошёл. Пошёл сдаваться немцам.
– Стой, – сзади хриплый, словно чужой голос Медведева. Сухо щёлкнул курок маузера.
«Неужели он выстрелит в спину? Тогда уж всё… Тогда конец». Николай шёл медленно, всё ближе и ближе к вражескому дзоту. Навстречу бежали немцы. Человек пять. Вот они совсем рядом. Говорят что-то по-своему. Один снимает с него автомат. Николая подвели к дзоту, офицер и два солдата спустились вниз, видимо к рации. Остались двое. Стоят совсем близко. Королёв даже чувствовал, как от них тянет перегаром. «Ну, пора. Вот этот ближе. Всю тяжесть тела в удар». Раз! И сразу же ещё. Раз! Двое лежат на снегу. Теперь гранату! Тяжело ухнул взрыв. Осел бревенчатый накат. Из входа в блиндаж закурился синеватый дымок. Николай схватил упавший на снег автомат, дал две длинные очереди. Путь свободен!
– Молодец, Коля. А я было…
– Что, Дмитрий Николаевич?
– Да нет, ничего».
Через полчаса их встретили партизанские разведчики. Отряд прорвал кольцо. Ушли буквально из рук смерти. Вскоре после этого Королёв был вызван в столицу – Михаил Иванович Калинин ему вручил орден Боевого Красного Знамени. Похожим образом описал этот эпизод в мемуарах и Дмитрий Медведев. Но сам Николай Фёдорович в своей книге рассказал об этом событии более буднично. Там написано о перестрелке, о том, как он нёс на себе раненного командира. Но ни слова – о ликвидации фашистов при помощи кулаков.
ОХОТА НА «ОБОРОТНЯ»
После войны Королёв победно выступал на ринге ещё 10 лет. Всего с 1939 по 1953 год он 9 раз становился чемпионом СССР в тяжёлом весе. В конце 1945-го Николай Королёв попал в Германию. В официальной командировке значилось, что он приехал организовывать спортивную работу в частях наших войск. Но подлинная причина была иная: с группой офицеров разведки его командировал туда генерал Павел Судоплатов. Задание было нелёгким. Они должны были опознать и задержать, а в крайнем случае уничтожить наших боксёров, работавших в диверсионных школах абвера. Особенно МГБ интересовал бывший чемпион СССР в среднем весе по имени Олег. Фамилию его мы не будем объявлять, чтобы не травмировать близких этого человека.
Снова обратимся к записям Хруцкого, сделанным со слов Королёва:
«До войны Олег стал чемпионом СССР в среднем весе. Абвер завербовал его в одном из редких в те времена спортивных турне наших боксёров за кордон. Взяли его не на деньгах и не на компре, не на страхе, а на тщеславии, пообещав сделать чемпионом Европы среди профессионалов.
Когда началась война, надел гимнастёрку с лейтенантскими петлицами и ночью ушёл за линию фронта. Когда в Одессу пришла румынская власть, в городе открылось немыслимое количество частных фирм, магазинов, ресторанов. Появилось ещё одно учреждение – частная школа бокса. Хозяином её был бывший чемпион по имени Олег.
Школа работала как положено. Устраивались бои с тотализатором, платные спарринги, короче, всё, как в Европе. Одного только не знали рядовые посетители: школа была филиалом учебно-диверсионного подразделения абвера. Готовила она не золотушных агентов, считающих воинские эшелоны на узловых станциях, а профессиональных убийц. Сколько их ушло в наш тыл, сколько законсервировалось в нём до определённого времени, не знал никто, кроме Олега. По агентурным данным, после войны его пригрели, как и многих нацистских преступников, американцы. Вот поэтому и послали Николая Королёва в Германию, именно он должен был опознать предателя. Сразу оговорюсь, что Королёв не сказал мне, чем закончилась операция».
БОЙ С АМЕРИКАНЦЕМ
Но позже из других источников Хруцкий узнал: эта акция прошла результативно. А гораздо лучше всем известна другая история, связанная с той поездкой в Берлин. Ковалёв с товарищами ездил по боксёрским залам, по барам, где были развешаны фотографии Рокки Марчиано и Джо Луиса, приходил на боксёрские встречи. Однажды они попали в спортзал, где выступал американский чемпион-тяжеловес. Он проводил показательные бои с армейскими любителями. По одному раунду. Работал шутя, вполсилы, не калеча партнёров. Чемпион был высокий, длиннорукий, прекрасно сложенный. Николай внимательно следил за работой американца, прикидывая, что бы он сделал на месте его противника. Потом обратился с предложением стать его спарринг-партнёром.
– Ты что, Коля, – зашептал старший группы, – ты же без тренировки.
– Ничего, полковник, не бойся.
Американцы радостно зашумели. Такой здоровый русский парень – отличный «мешок» для ударов. Королёву нашли подходящую форму и боксёрки, он вышел на ринг.
– Пусть русский друг не беспокоится, буду работать вполсилы, – перевёл слова чемпиона один из офицеров.
– Пусть работает серьёзно, – ответил Николай, – а то скучно зрителям.
Американец согласился. Первые два раунда Королёв не нападал, а уходил от ударов. И вёл себя немного невпопад: то оступился, то случайно плечо подставил. Зал с интересом наблюдал за странным поединком. Американец не на шутку обозлился: вылез какой-то парень, малоподвижный, ничего не понимающий в защите, и не даёт ему провести удар. В перерыве перед третьим раундом Королёв сказал своим:
– Хватит, сейчас начну.
– Давай, – обрадовались чекисты.
Гонг. Он встретил американца на середине ринга. Королёв уже не прячется. Бьёт. Шаг за шагом, каждый с тяжёлым ударом. Американец прижат к канатам. Королёв ушёл и ударил вразрез левой. Противник «поплыл». Теперь правой, резко. Всё. Чемпион на полу. Николай наклонился, поднял его, под грохот аплодисментов отволок в угол.
Американец очухался. Смотрит изумлённо.
– Кто вы такой?
– Я чемпион СССР Николай Королёв.
Американец обрадовался. Он много читал о Королёве, даже фильм видел, снятый на Олимпиаде в Антверпене. Жаль, что не узнал, был бы осторожнее. Попросил оставить автограф на своей двухцветной перчатке.
Видимо, этот странный бой послужил причиной письма, присланного позже из США.
«Председатель «Спортивного клуба XX века» Майкл Джекобс приглашает Вас приехать в Америку. Желательно, чтобы Вы приняли участие в соревнованиях против различных американских боксёров. Это вызовет огромный интерес, поскольку Вы являетесь первым представителем СССР, принимающим участие в соревнованиях по боксу в Америке».
Но великое событие бокса не состоялось. Не довелось Королёву встретиться с Джо Луисом, а матч этот, как стало известно, планировался. Не разрешил Сталин: в отличие от американцев, наш чемпион получил два ранения во время войны и мог проиграть. И это действительно было так: он был два раза ранен в боях, не считая своего неудачного приземления с парашютом ещё до войны. И чуть приволакивал ногу всю оставшуюся жизнь.
Николай Королёв с дочерью Надей
БУРЕВЕСТНИК ИЗ ОСВОД
Продолжаю свой разговор с Надеждой Королёвой.
– Историю о том, как ваш отец нокаутировал несколько вооружённых фашистов, а потом вынес на себе из окружения партизанского командира Дмитрия Медведева, раньше знал каждый школьник. Но при этом для исследователей до сих пор довольно противоречивы сведения о количестве рейдов Николая Королёва в тыл врага.
– Действительно, многое о его военных годах остаётся неясным и сейчас. Что-то оказалось под грифом секретности, а какие-то документы и письменные воспоминания потеряны по разным причинам. Например, сведения об участии моего отца в операции по обезвреживанию в Германии боксёра – бывшего чемпиона СССР, перешедшего на сторону немцев, впервые были опубликованы Эдуардом Хруцким совсем недавно. Между тем подробности этого дела стали известны Хруцкому ещё в 1960-х годах. Дело в том, что тот период был самым тяжёлым в жизни моего отца. Он был уволен с предыдущего места работы (вернее, службы в ВМФ) и развёлся, оставшись без жилья и средств к существованию. Дошло до того, что отец медали закладывал в ломбард, чтобы жить на что-то, а питался порой тем, что подстреливал голубей и готовил из них еду. У него случались голодные обмороки! Хруцкий был одним из немногих, от кого отец тогда не отказался принять какую-то помощь. А от остальных, даже от друзей, папа вообще старался скрыть эту ситуацию. Именно в тот период он решился рассказать Хруцкому что-то о своих военных годах, об участии в спецоперациях и ознакомить Эдуарда со своими записями. Я не знаю – с какой поры отец начал вести эти дневники. Но остались достаточно подробные его записи даже о событиях довоенной поры.
– А когда-нибудь эти записи будут опубликованы?
– Надеюсь, что будут. Есть планы даже создать художественный фильм о жизни моего отца, с максимальным приближением к реальности. Значительная часть его записей находится у меня. Но здесь мы можем столкнуться с большими трудностями. Дело в том, что отец по жизни был очень прямым, абсолютно бескомпромиссным человеком. И если уж он влиятельным чиновникам высказывал в лицо всё, что о них думает (именно из-за этого он имел большие неприятности, в том числе и увольнения с престижных постов), то несложно догадаться – что он о них написал в своих дневниках. Потому что от подлостей влиятельных людей он пострадал много раз. Вы можете себе такое представить: один из таких деятелей заявил моему отцу прямым текстом: «А что ты сделал для бокса?!». И потому, если эти дневники опубликовать без купюр, вполне логично было бы ожидать шквала возмущений от детей внуков тех людей, о которых мой отец писал в своих дневниках.
– А что он рассказывал о своих военных годах в семье?
– Мне ничего рассказать не мог, потому что умер, когда мне было семь лет. Но он практически ничего не рассказывал и моей маме. Когда заходила речь о его войне, у папы порой даже слёзы появлялись на глазах. Он вообще не мог говорить на эту тему. А записи этой поры в дневнике довольно обрывочны. Хотя имеются очень интересные эпизоды на другие темы. В одной из последних глав своего дневника папа подробно описывал свой приход на последнее место службы. После длительного перерыва в тренерской деятельности его взяли на работу в спортивное общество «Буревестник». Но сразу негласно поставили такие жёсткие условия, чтобы он поменьше «наводил справедливость» и возмущался. Какое-то время отец с увлечением работал со спортсменами. Но необходимость молчать и не пытаться бороться с постоянным произволом начальства и его некомпетентностью скоро так надоела моему отцу, что он вынужден был уйти с этой должности. Он перешёл работать в ОСВОД (Общество спасания на водах). Хотя, конечно, свою высокую спортивную квалификацию с большей пользой он мог применить именно как тренер в «Буревестнике». Такие повороты в его служебной биографии, конечно, не могли его не расстраивать. Но он никому не жаловался, а эти откровения я узнала только из его дневника.
– В своё время много писали о его попытках выйти на бой с чемпионом мира среди профессионалов Джо Луисом. Кому первому пришла в голову такая идея, невероятная для советского времени? И кто «зарубил» её?
– Предложили именно американцы. В боксёрских журналах США довольно подробно освещались поединки и лучших боксёров-любителей. В послевоенные годы советская федерация бокса не имела контактов ни с профессионалами, ни даже с Международным олимпийским комитетом. Тем не менее об успехах Королёва хорошо было известно даже в США, а к спортивным успехам популярности ему добавляло участие в войне. Так что американцы с большим энтузиазмом пытались пригласить его в США. О причинах, по которым бой между сильнейшими американским и советским боксёрами не состоялся, мне тоже всякое довелось прочитать. И что одна из сторон отказалась из страха. И что советское руководство опасалось, что Королёв останется за рубежом. Но, зная о его горячем патриотизме, я считаю эту версию совсем абсурдной. А после прочтения его дневников я для себя определила версию довольно прозаическую, но главную. Дело в том, что АИБА (Международная федерация любительского бокса) после боя против Джо Луиса или любого другого профессионала лишила бы отца права выступать на Олимпиадах. А он этого больше всего не хотел. Ещё в 1949 году отец уверенно выиграл звание чемпиона СССР, победив в финале литовца Шоцикаса. В 1951 году, в возрасте 34 лет он ему же уступил в очень упорной борьбе, и на первую (для советского спорта) Олимпиаду поехал именно Шоцикас. Отец из-за этого переживал сильнее, чем от несостоявшегося боя с профессионалами.
– С Шоцикасом у него какие были отношения?
– Вполне дружеские, как и с другими соперниками. Упорство их противостояния на ринге не отражалось на взаимоотношениях вне его. А самым лучшим другом был тбилисский супертяж Андро Новосардов, несмотря на всю жёсткость боёв между ними. Уже после смерти папы дядя Андро приезжал на боксёрские турниры, посвящённые Николаю Королёву. И я тоже подружилась с Новосардовым и его женой. После 1954 года знаменитого в недавнем прошлом боксёра, а теперь – тренера стали «затирать» по службе. Он и в повседневной жизни продолжал оставаться бесстрашным бойцом. Но здесь был не ринг, а подковёрная борьба, изучать приёмы которой Николай Фёдорович не хотел.
– В чём причина неприятностей, которые вашего отца преследовали в начале 1960-х годов?
– Они начались у него ещё в середине 1950-х. Когда при Хрущёве репрессировали главу советской разведки Павла Судоплатова, отец был единственным, который пытался заступиться за своего бывшего начальника по военной службе. Он в связи с этим направил Никите Сергеевичу официальное письмо, которое ничего, кроме раздражения у руководителя страны вызвать не могло. Да и вообще по жизни отец был очень прямым человеком, не скрывал своего мнения. Показателен такой эпизод. Когда папа занимал руководящий пост, к нему однажды за характеристикой для выезда за рубеж пришёл известный тренер по боксу, который был хорошим специалистом, но непорядочным человеком. Отец подписал ему нужную бумагу и прямо сказал в лицо: «Иди и дальше распространяй обо мне всякую клевету».
Памятник великому боксёру Королёву в подмосковном Чехове
С ОДНИМ ЧЕМОДАНОМ
– А каким лично вам отец запомнился?
– Меня очень любил, нянчился постоянно. Шутливо называл Поскрёбышем – как младшего своего ребёнка. Когда я баловалась и хулиганила, то называл меня Бармалеем. За глаза меня, видимо, тоже так называл – когда папин начальник (руководитель всесоюзного общества ОСВОД) звонил нам домой, и поднимала трубку я, то и папин начальник меня приветствовал: «Здравствуй, Бармалей!». Но при этом отец меня не баловал, не сюсюкал со мной. Вот показательный эпизод. Было время, когда меня в детском саду обижали мальчики (дёргали за косички, дразнили), а я приходила домой заплаканная и на следующий день утром не хотела в детский сад идти. Мама хотела пойти в детский сад и разобраться. Но папа заявил, что последнее дело – жаловаться, кляузничать и тому подобное. Он позанимался со мной несколько дней, поучил наносить удары. В результате после очередной хамской выходки мой обидчик упал и получил сотрясение мозга. Но после этого были неприятности уже у моих родителей.
– Судя по большой разнице в возрасте между вами и старшей дочерью Королёва, он, видимо, два раза был женат?
– Не два, а четыре. Старшая дочь – Светлана – у него родилась ещё до войны, в 1938 году. В 1944-м – Ольга. Первая жена папы была гимнасткой, и по окончанию спортивной карьеры – неплохим тренером, работала в «Динамо». Две следующие жены к спорту не имели отношения. А моя мама играла в волейбол за «Динамо». В момент её знакомства с отцом у него начала налаживаться жизнь. Его назначили тренером в команду «Буревестник», и первые годы моей жизни он часто и надолго отлучался из дома, разъезжая со спортсменами по турнирам и тренировочным сборам. А потом, когда перешёл в ОСВОД, жизнь стала более размеренной, а он сам – домоседом. И в плане его отношения к семье скажу очень интересную вещь. К супружеским изменам был крайне нетерпим. Так однажды он отказался принимать у себя дома широко известного деятеля культуры, при этом – очень влиятельного человека. Этот человек папе ничего плохого не сделал. Но отец испытывал к нему неприязнь лишь потому, что тот гулял «налево» от своей жены. Сам папа был женат четыре раза, хотя и не всегда расписывался в ЗАГСе. Вы знаете, до войны регистрация брака многими считалась буржуазным пережитком. Но, будучи чьим-то мужем, папа никаких себе «ходов налево» не позволял. Только после развода! А разводился он как истинный джентльмен – всегда уходил от жены с одним только чемоданом.
– О своих болезнях он не любил говорить, даже своим близким. Бокс серьёзных последствий на его здоровье, как я поняла, не оказал. Во время войны он избежал ранений пулями или осколками. Но пару раз взрывами гранат его довольно сильно контузило. И это в дальнейшем сильно сказалось на его здоровье. Особенно в последние годы. Но умер отец довольно неожиданно. Отдыхал в санатории «Михайловское» в Подмосковье. У него там случился сердечный приступ, и врачам не удалось его спасти. До своего 57-летия папа не дожил всего два дня.
Фото из архива автора
Георгий НАСТЕНКО
