На работу ехать не хотелось.
Хочется, не хочется, а ехать надо.
Слабость во всём теле. Общая сонливость.
Старею с каждым днём.
Хорохорюсь.
Марат Рауфович за мной заехал, и мы отправились на фирму.
Надеясь сбросить усталость (вроде день только начался — с чего ей быть?), предложил Марату Рауфовичу погулять в парке «Фестивальный» и заодно обсудить положение дел.
Первый и самый главный вопрос — что делать с корпоративными солистами? Они слетают один за другим.
Казалось бы, беспричинно.
Мы пишем письма в ту или иную организацию, встречаемся с её представителем, обсуждаем вопрос, меня знакомят с ответственным.
Вроде дело сдвигается.
Просят перезвонить через неделю-другую, затем находится повод ещё перенести на неделю-другую, а зачем почему-то всё глохнет. И когда я через два месяца всё-таки дозваниваюсь до ответственного, слышу в телефонную трубку один из вариантов ответа: «Мы раздумали. У нас нет необходимости в корпоративном обучении сотрудников. В настоящее время нет финансирования. Давайте к этому вопросу вернёмся через год».
На самом деле я понимаю — этим ответственным, как правило, из службы по работе с кадрами, не хочется возиться с проведением обучения: с учётом, контролем, организацией занятий, проведением экзаменов и так далее.
Вот если бы это «сверху» спустили, то есть приказали, тогда дело другое. А «сверху», к сожалению, не спускают.
Нет, иногда «сверху» передают мои письма, но без каких-либо комментариев: мол, делайте, как считаете нужным.
Я обращаюсь к первому лицу того или иного предприятия, фирмы, министерства, ведомства, банка…
Помощники первого лица внимательно моё письмо читают, иногда даже докладывают руководителю и отправляют в кадровую службу без каких-либо комментариев.
В кадровой службе читают, рассуждают, думают и принимают решение: вежливо отказать. То есть написать бюрократически выверенную бумагу, что в настоящее время не представляется возможным начать обучение сотрудников.
Или другой вариант: согласно правилам, нужно принимать участие в конкурсе, когда он будет объявлен. В конкурсе представления услуг.
Про конкурс мы и сами знаем.
Первые лица, как правило, не очень и понимают, что от них хотят, зачем это — слепой десятипальцевый метод. Мы что, машинисток должны готовить? Никто же не жалуется на скорость набора.
Когда же я, с трудом дозвонившись до первого лица или добившись встречи, говорю, что это повышает производительность труда, сохраняет здоровье у сотрудников, лучше сказывается на психологическом климате в коллективе, то мне не верят, хотя внешне со мной лениво соглашаются.
В Москве (да-да, в Москве, а не в какой-нибудь глуши, в Тмутаракани!) практически у каждого взрослого молодого человека есть компьютера. А владеют десятипальцевым методом набора лишь 5-6 процентов и считают это нормой.
Иногда меня напрямую спрашивают:
— Ну, какая разница, с какой скоростью я набираю? Двумя пальцами или тремя? Четырьмя или десятью? Не глядя или подглядывая? Какая разница?
В сотый, если не в тысячный раз я объясняю:
— Во-первых, по-другому работает мысль. Если человек, набирая одну страницу текста, всё время отрывается на поиск буквы, то он 1800 раз загружает нерационально свой мозг. Он вроде должен думать, какое слово использовать, а он ищет букву. И, естественно, это сказывается на качестве текста. Переводя взгляд с клавиатуры на монитор опять же тысячу восемьсот раз, человек увеличивает нагрузку на зрение. Глаза быстрее устают. Глаза портятся. Зрение садится.
При работе привычным методом (набирая текст двумя-тремя пальцами), у сотрудника повышается на двадцать процентов нагрузка на нервную систему.
Не говорю о нагрузке на шейные позвонки.
Не говорю об экономии времени.
Научиться можно за три-четыре недели, полтора месяца, в крайнем случае — два месяца. А потом сколько экономии!
Президент России Владимир Путин всё время говорит о цифровой экономике. О какой цифровизации можно говорить, когда люди не умеют вводить текст быстро, легко и спокойно?
Набирая текст слепым методом, человек тратит на набор пять минут. Набирая текст двумя-тремя пальцами, человек тратит на набор тридцать — тридцать пять минут.
Хотел бы я поговорить с Владимиром Владимировичем Путиным на эту тему.
И самое удивительное — мне кажется, он бы меня правильно понял.
Да, пока меня не понимают министры, директора предприятий, руководители институтов, директора школ, заведующие поликлиник.
Не понимают в Мэрии. Сергей Семёнович Собянин на многих заседаниях Правительства Москвы говорит о значении современных технологий, о правильном использовании IT.
Уверен, если бы мы встретились с Анастасией Владимировной Раковой, она бы меня поняла.
Как я слышал, она человек деловой, точный, обязательный, конкретный, исполнительный, пунктуальный, образованный.
Я попробую ей написать письмо. Кто его знает — всё в жизни бывает.
Я знаю, что должен быть прорыв.
У нас тратят миллиарды на внедрение той или иной системы (говорю про IT). А используют её двумя пальцами, черепашьим способом.
Хорошо бы всё отбросить и месяц отдать только поиску корпоративных солистов. Заработать деньги, чтобы я месяц мог отдать только работе над «Учимся говорить публично».
Хочется сделать программу элегантной, красивой, точной и оригинальной.
Интернет в этом плане даёт большие преимущества по сравнению с книгой, телевидением, радио.
Хотелось бы проводить соревнования занимающихся в нашей школе. Когда несколько человек обсуждают ту или иную тему, а наши пользователи оценивают выступающих.
Ответил на сорок писем сегодня. Сделал около десяти звонков. Несколько раз звонил Давиду Игоревичу Мартиросову, но он не брал трубку. Отправил SMS — ответа не получил.
Все вокруг обсуждают проблему с мессенджером Telegram.
Много раз сегодня читал о террористах. Такое ощущение, что живу в военное время. В каждой аптеке — военизированная охрана. В каждой больнице — то же самое. Такая же охрана в школах.
У меня ощущение, что охранников больше, чем полицейских. Есть у меня ощущение, что бизнес-составляющая здесь играет не последнюю роль.
Вечером, как всегда, рассматривал фотографии новых солистов.
 |
Варвара Александровна Шаталина | |
 |
Анастасия Инягина | |
 |
Ольга Чечко | |
 |
Дмитрий Чатыев | |
 |
Шухрат Закиров | |
 |
Роман Мамцев | |
 |
Наталья Жигай | |
 |
Роман Алексеевич Просин | |
 |
Евгений Болтенко | |
 |
Алина Геннадьевна Фадеева |
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.
P.S. Более месяца назад была сделана эта запись.
Настроение у меня такое же, как было в то время.
По-прежнему гремит, шумит и мешает тысячам людей музыка из парка «Сокольники».
Можно подумать о том, чтобы начать борьбу по превращению парка «Сокольники» в парк тишины. Должно быть место в Москве, где жители и гости столицы могут укрыться от городского шума.
Завтра по этому поводу напишу письмо чиновникам, которые отвечают за парки.
Вчера и сегодня в парке «Сокольники» проходил «Праздник мороженого». Более ста сортов продавалось по сниженной цене. Некоторые, я это видел сам, съедали по пять порций сразу.
Ангины, катары верхних дыхательных путей, расстройства желудка, сбои в метаболизме (обмен веществ), повышение сахара и много других болезней будет у тех, кто отмечал «Праздник мороженого» в «Сокольниках». Вредный праздник.
Сегодня же узнал, что умер Анатолий Викторович Скорондаев.
Когда-то он работал исполнительным директором издательства «Вагриус».
Помню, как его боялись владельцы книжного магазина «У Сытина» на Пятницкой. Он был одним из учредителей этого магазина.
Смелость — половина счастья.
Башкирская пословица.
