Канал HBO показывает комедию «Барри» о наемном убийце, подавшемся в актеры, которую можно прочесть и как не то чтоб великий, но очень занятный комментарий к одной реплике шекспировского Макбета
Барри (Билл Хейдер) — бывший морпех, после Афганистана потерявшийся на гражданке, находит применение полученным на войне навыкам в профессии наемного убийцы. Выглядят его занятия вовсе не так авантажно, как в голливудских фильмах про киллеров,— скорее как рутинная работа пыльного коммивояжера, только со стрельбой. У Барри есть агент-скупердяй, собирающий заказы и отвечающий за гонорар и расходные материалы,— его дядя Фьюкс (Стивен Рут). Ушлый дедок мнит себя благодетелем непутевого громилы и обирает его как липку: получивший очередной заказ Барри в качестве предоставленных ему агентом орудий труда может обнаружить подержанную тачку и старый пистолет без глушителя. Все это не то чтобы гомерически смешно, скорее занятно — наблюдать, как придумавшие сериал комик Хейдер и продюсер «Кремниевой долины» Алек Берг слоями соскребают с кроваво-героического жанра романтический флер.
Однажды Фьюкс посылает Барри в Лос-Анджелес: по заказу окопавшегося там босса чеченской мафии Горана (Гленн Флешлер) он должен застрелить тренера по фитнесу, с которым спуталась Горанова жена. И вот, выслеживая вертлявого тренера, который, как и все в этом городе, метит в актеры, простодушный Барри попадает в доселе неведомый ему мир шоу-биза, причем на низшую его ступень — в актерскую студию. Глазам Барри открывается довольно жалкая картина: велеречивый седовласый гуру по имени Джин Кусино (Генри Уинклер) методом доморощенного НЛП пытается вылепить из ничем не примечательной блондинки Салли (Сара Голдберг) новую Мерил Стрип. Но Барри очарован: после того как его принимают за новичка-студийца и дают произнести короткую реплику со сцены, перед ним вдруг брезжит давно потерянный смысл жизни.
Новое шоу HBO — зрелище, прямо скажем, на любителя, притом что критики единодушно оценили сериал как отличный. Но зрителю легко сбиться с толку: какой-то этот сериал гибридный, его никак не поместить в определенную жанровую нишу. Тут и пародия на полицейский сериал, где детективы с умными лицами прикалывают фотографии подозреваемых на огромную доску и начинают рисовать между ними стрелки, и гангстерская сага, травестированная до набора анекдотов. У всех чеченских бандитов в Лос-Анджелесе имена выходцев с Балкан — и не потому, что сценаристы такие недотепы, а просто так всегда делают в Голливуде, это меташутка второго уровня. И очень много тут горькой правды об актерстве, где это самое актерство читается как метафора жизни вообще: все эти истории мотыльков, слетающихся на свет рампы, чтобы работать в закусочных и на заправках.
Шоу должно обладать здоровой долей цинизма, чтобы вот так, без обиняков, сообщить своему зрителю, что натура — дура, судьба — индейка, Голливуд — унылая пустыня, киллер — и тот аутист, а американская мечта — от мертвого осла уши. Но сообщить об этом нежно и необидно. Все, абсолютно все герои тут — идиоты в поисках смысла жизни. Как им вообще удается ходить по улицам не спотыкаясь — загадка. И в то же время они люди как люди, которые просто робко или отважно хотят другой судьбы, той, что непременно сбудется где-то там, за поворотом, там, за горизонтом — там, там-тарам, там-тарам. Вот грезы Барри — тихое семейное счастье с Салли и пацаном, который у них когда-нибудь родится, а Барри тогда научит его всему, что знает сам. И смех в том, что ничего-то он толком не знает, просто есть такая гримаса мудрого отца, которую надо скорчить. Салли зачем-то нужно стать актрисой, и чтобы непременно как Мерил Стрип — далась вам эта Мерил, может, она по ночам тоже плачет в подушку. Предел мечтаний Горана – наркофабрика, как у боливийцев, где фасуют кокаин, а Фьюкс из мафиозного менеджера среднего звена метит в консильери. И никто не может жить настоящим, какое-то оно неказистое. Время от времени в кадре появляется какой-нибудь совсем уж дурачок — вроде актера, сыгравшего Пиноккио по методу motion capture, то есть послужившего деревянной болванкой для деревянной болванки, которую даже озвучил не он сам, а какой-то ребенок. Но для неудачников уровня актерской студии он звезда. Или вот персонаж, «понявший о жизни все», заглянувший за горизонт и за поворот и узнавший, что ничего там нет, оказывается очередной пародией, заслуженным чеченским убийцей, у которого в руках ружье, а в душе пустыня. Но странным образом актерский гуру Кусино (довольно едкая пародия на голливудских коучей вообще и на Ли Страсберга в частности), наставляя своих салажат по Станиславскому, иногда оказывается прав: актерство — это правда. Люди кривляются — а на самом деле им трудно. Им трудно, а они в какой-то момент перестают кривляться и начинают играть, и тогда жизнь становится сносной. В актерской студии репетируют из «Макбета»: «Жизнь — это повесть, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего». Если для того, чтобы экранизировать одну эту фразу, нужно придумать целый сериал, то это он и есть.
