Теракт в «Крокус Сити Холл», повлекший многочисленные жертвы, стал поводом для возобновления разговоров о смертной казни. Некоторые сенаторы и депутаты заявили: мол, россияне ждут от законодателей снятия моратория. Наверное, это можно объяснить той болью, которую испытывают люди, и желанием отдельным представителей власти дать им быстрое «лекарство». Но смертная казнь для преступников не вернет погибших и не предотвратит теракты.
«Они нелюди, а значит, у них нет права на жизнь», — примерно так говорят и пишут сегодня о террористах. С требованием снять мораторий выступили на следующий день после теракта, 23 марта, многие телеграм-каналы. Их поддержали отдельные законодатели («мы должны прислушаться к гласу народа»). Вообще эти разговоры поднимаются каждый раз, когда случаются трагедии. А потом, со временем, как утихает боль, так и стихают и они. Но, похоже, на этот раз все может быть по-другому. Слишком страшная трагедия произошла и многие требуют возмездия. Но такие решения точно стоит принимать на «холодную голову». Приведу несколько доводов против возвращения смертной казни.
Первое. Смертная казнь неэффективна с точки зрения предотвращения преступлений. Она вопреки расхожему суждению не снижает криминализированность общества. Уровень преступности в Иране, где практикуется смертная казнь, такой же, как в скандинавских странах, где нет в принципе жестоких наказаний. В тех государствах, где запретили высшую меру, не стало больше злодеяний, а наоборот. На преступность влияет не строгость, а социальные, экономические и прочие факторы.
Второе. Наказание в виде пожизненного лишения свободы для многих преступников даже страшнее, чем смертная казнь. Жизнь в суровых условиях, без права на что бы то ни было, без надежды — что может быть хуже? Все опрошенные нами потерпевшие высказались против того, чтобы совершивших страшные преступления с ними или их близкими расстреляли. Самое частое, что мы слышали: «Пусть живут и мучаются каждый день».
Третье. Невозможно избавиться от одного убийцы, не приобретая другого, да еще профессионального (того, кто будет совершать казнь). При этом механизировать казнь тоже невозможно: профессия исполнителя всегда будет принадлежать человеку, даже в самом развитом и роботизированном обществе.
Четвертое. Ценность человеческой жизни абсолютна и для людей, и для государства в 21 веке. Принцип «око за око» возвратит в самые мрачные времена Средневековья. По итогам Второй мировой войны сложилась концепция об универсальном праве человека на жизнь. Произошло это после Нюрнбергского процесса. Кстати, США предлагал публично расстрелять тогда 10 тысяч немцев. Но СССР настоял на международном суде, где были адвокаты, прокуроры, где каждый мог высказать свою позицию, а обвиняемые выступить с последним словом.
Пятое. Ошибки следствия и суда случаются, и мы знаем тому немало примеров. Исправить их можно только покуда человек жив.
Шестое. Оставшегося в живых террориста можно и нужно изучать, чтобы понять — что движет такими преступниками, что они испытывают. А еще важно показать, как они раскаиваются (все террористы, которых удалось мне опросить в колониях для ПЖ, говорили, что никакие цели, никакие деньги не стоят ни одной человеческой жизни).
Седьмое. По поводу смертной казни четко высказался Конституционный суд. «Ни Госдума, ни Совет Федерации не могут преодолеть решения Конституционного суда РФ», написал в своем телеграм-канале сенатор Клишас.
В общем, смертная казнь — патология, и она не должна стать нормой и порядком.
Ева Меркачева
