90 лет назад, в начале 1929 года, в СССР впервые со времен Гражданской войны ввели продовольственные карточки. Почему это событие радикально изменило новейшую историю нашей страны, став преддверием Великого перелома? Зачем Сталин перехватил идеи своего противника Троцкого и ограбил русскую деревню? Как ему удалось сломить сопротивление крестьянства? Почему история о разорительной и жестокой коллективизации до сих пор не вошла в пантеон нашей национальной памяти? Обо всем этом «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук Кирилл Александров.
Крестьяне записываются в колхоз. 1930 год. Фото: РИА Новости
Хлеб для Сталина
«Лента.ру»: До сих пор трудно понять: почему Сталин к концу 1920-х годов в крестьянском вопросе вдруг стал радикальным троцкистом?
Кирилл Александров: Потому что в 1928–1929 годах возникла реальная опасность для большевистской власти. После сытых лет нэпа в городах стали вдруг исчезать сметана, масло, молоко, возникли перебои с хлебом. У магазинов снова появились мрачные очереди хмурых трудящихся. Хлебозаготовительные кризисы в крестьянской стране наглядно показали: крестьяне не будут отдавать коммунистам за бесценок плоды своего тяжелого физического труда.
То есть это стало следствием кризиса хлебозаготовок 1927-1928 годов? Именно из-за него Сталин сознательно свернул нэп?
Иосиф Сталин помнил, что массовые демонстрации в Петрограде в феврале 1917 года началась под лозунгами «Хлеба!» Чтобы не допустить протестной волны в столичных центрах, которая бы смела Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков), приходилось становиться «троцкистом» и загонять деревню в колхозное рабство: иначе власть в голодных городах было не удержать. Только колхозная система гарантировала сохранение и укрепление в СССР однопартийной диктатуры и монополизма ВКП(б).
Ради этой цели Сталин мог пересмотреть любые установки. В мае 1928 года, отвечая на вопросы студентов Института красной профессуры, Сталин заявил: «Ленинизм — не Библия, а диалектика. Постоянной величиной в нашей политике является собственно наша стратегия — борьба за коммунизм. Тактику мы меняли и будем менять даже радикально, когда это диктуется интересами стратегии».
Но сначала он придерживался умеренной позиции Бухарина.
В разгар нэпа в 1925 году Сталин действительно поддерживал так называемую доктрину «правого коммунизма». Среди ее защитников были члены Политбюро ЦК Николай Бухарин и председатель Совета народных комиссаров СССР Алексей Рыков, а также председатель Высшего Совета народного хозяйства и ОГПУ СССР Феликс Дзержинский. Смысл доктрины заключался в умеренном хозяйственном реформизме, поощрении накопления средств, в развитии кооперации. Речь шла о создании таких условий, которые бы позволили стать зажиточным трудовому крестьянству, составлявшему большинство населения СССР. Социалистическая экономика, как полагали бухаринцы, могла развиваться с учетом интересов мелких сельских производителей, которым государство предоставляло свободу хозяйственной деятельности в определенных рамках.
Иосиф Сталин и Николай Бухарин Фото: ТАСС
Отсюда и знаменитый бухаринский лозунг 1925 года «Обогащайтесь!». Этим подразумевалось — трудитесь, производите, зарабатывайте, копите. Через накопление и разумное налогообложение частника страна получала бы постоянные ресурсы для постепенного развития промышленности. Концепцию «правых» Бухарин сформулировал так: «Частный капитал не отрубается механически одним взмахом революционного меча, он преодолевается в процессе хозяйственной борьбы на основе роста наших государственных учреждений». Сталин в тот момент вполне разделял подобные взгляды. 9 мая 1925 года в докладе перед активом столичной парторганизации он защищал «выбор наименее болезненных, хотя бы длительных путей для приобщения крестьянства к социалистическому строительству».
«Главное теперь вовсе не в том, чтобы разжечь классовую борьбу в деревне, — утверждал Сталин. — Главное теперь состоит в том, чтобы сомкнуться с основной массой крестьянства, поднять ее материальный и культурный уровень, и двинуться вместе с этой массой по пути к социализму». Неудивительно, что на XIV съезде ВКП(б), состоявшемся в декабре 1925 года, председатель Совета Труда и Обороны, член Политбюро Лев Каменев заявил, что Сталин стал пленником неправильной политической линии Бухарина.
Бухаринская альтернатива
Когда Сталин пересмотрел свои взгляды?
Когда в СССР резко изменилась внутренняя ситуация. 1925 год стал едва ли не лучшим годом в трагической истории советской деревни. Однако уже в августе 1926 года нэп начал задыхаться, а хлебозаготовительные кризисы 1927–1928 годов, когда деревня неизбежно отказывалась продавать хлеб коммунистам по низким закупочным ценам, показали его скорый конец. Сталин, вопреки популярной в годы перестройки точке зрения, не «сворачивал нэп». Тот стал умирать сам — по причине своей изначальной непоследовательности.
В начале 1920-х годов, когда крах утопичной политики «военного коммунизма» не вызывал сомнений, ленинцы вынужденно разрешили свободу экономической деятельности, но ограничили ее узкими рамками. «Командные высоты» (промышленность, финансы, внешнюю торговлю, транспорт) Коммунистическая партия продолжала держать в своих руках. Для крестьянина ленинцы тоже установили допустимый предел достатка, выше которого он не мог подниматься. Но к лету 1926 года искусственные рамки себя изжили — ожившая деревня стала предъявлять все больше запросов на дефицитные промтовары.
Чтобы удовлетворить растущий спрос, требовалось полное освобождение частной инициативы и предпринимательства, отмена торговых ограничений, воссоздание частной финансово-кредитной системы, включая банковскую сферу. Однако полное раскрепощение экономики означало для большевиков возвращение к свергнутому в 1917 году капитализму и политическое самоубийство. Поэтому бухаринский лозунг «Обогащайтесь!» не продержался и года.
Как вы считаете, была ли вообще возможна в СССР «бухаринская альтернатива»?
Нет, это была наивная попытка совместить, грубо говоря, сухое с мокрым. Концептуальная ошибка Николая Бухарина заключалась в том, что он не мог оценить опасности для диктатуры Коммунистической партии трудолюбивого, зажиточного и самостоятельного крестьянства, о котором в начале века мечтали Петр Столыпин и Александр Кривошеин.
Давайте вспомним, что в 1917 году большевики захватили власть в России в результате вооруженного переворота. Они установили свирепую диктатуру, противопоставили себя большинству населения и в ходе жестокой войны против сил национального сопротивления победили при помощи крайнего террора. Главная задача ленинцев заключалась не в том, чтобы создать «Земшарную Республику Советов» с «идеальной» моделью социально-экономического устройства, которую они сами называли государственным капитализмом — это было не самое существенное. В первую очередь коммунистам требовалось удержать власть в завоеванной России, сохранить любой ценой привилегированное положение номенклатуры большевистской партии — партийной бюрократии, выросшей из ленинской организации профессиональных революционеров. И лишь затем следовало искать пути для «объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику», как декларировала Конституция Союза ССР 1924 года.
Парламентская партия, проигрывая оппонентам, переходит в оппозицию и продолжает политическую деятельность. Однако ВКП(б) не могла потерять власть в захваченной стране. Коммунисты запретили все российские политические партии и ликвидировали любую оппозицию. В случае поражения им некуда было переходить. Потеря власти создавала угрозу для жизни десятков тысяч представителей советского и партийного актива.
Ленинцам пришлось бы расплачиваться за все содеянное с 1917 года, начиная с Октябрьского переворота, разгона Учредительного собрания и истребления людей по сословно-социальному признаку. Большевики не могли отказаться от диктатуры и насилия, только так они могли выжить и продолжать пользоваться своими привилегиями: от контроля за перераспределением благ и ресурсов огромной страны, назначенных себе спецпайков, первоклассного обслуживания — и вплоть до ношения личного оружия.
