Сегодня речь пойдет о книгах, которые читал Иосиф Сталин.
Полное собрание сочинений Иосифа Сталина по объемам, конечно, не дотягивает до ленинского: 18 томов против 55. Можно считать, что маловато для человека, который руководил коммунистической партией на протяжении 30 лет. Но, с другой стороны, хотя Сталин и должен был считаться главным теоретиком, марксистские штудии давались ему с большим трудом, чем главным золотым перьям партии. Возможно, роль здесь сыграл тот факт, что Сталину больше нравилось читать, чем писать, а может быть, и то, что больше ему нравилась поэзия, чем проза, — известно, что в молодости он писал стихи.
Сам Сталин говорил: его норма — читать примерно по 500 страниц в день. Непонятно, включались ли в эту «норму» служебные документы, потому что довольно сложно поверить в то, что при загруженности рабочего графика Сталина (особенно в 1920–1930-е годы) у него находилось время для прочтения 1–2 книг каждый день.
Но как бы там ни было, то, что Сталин был заядлым книгочеем не подвергается сомнению. У него была солидная библиотека, к составлению и пополнению которой он подходил с большой серьезностью. Рассказать о каждой прочитанной им книге будет сложно, а вот поведать о наиболее интересных и примечательных вполне возможно.
Александр Казбеги, «Отцеубийца»
Казбеги (1848–1893) был одним из самых известных грузинских писателей конца XIX века, причем романы его выходили не только на грузинском, но и на русском языке. Сам он происходил из обедневшей дворянской семьи, и жизнь его не всегда баловала. Довелось ему пожить и поучиться в Москве, но затем он вернулся в родную Грузию.
В своих романах он писал о том, что хорошо знал: в реалистической манере писал о горцах и их нравах, а также рассказывал о социальных и политических сложностях региона, вплетая эти сюжеты в полотно своих произведений. Роман «Отцеубийца», опубликованный в 1882 году, интересен не только этим историческим антропологическим анализом, но еще и тем, что один из главных героев романа подарил молодому Сталину один из его самых известных псевдонимов — Коба.
«Отцеубийца» — это история девушки, которая любит одного, но ее принуждают выйти замуж совсем за другого, а герой Кобы в романе — это вовсе не отцеубийца (как думал Троцкий и вслед за ним многие другие люди, судившие о романе по чужим рассказам), а честный разбойник, помогающий главной героине, сражающийся с русскими казаками, борющийся за справедливость, мстящий своим врагам, но все равно остающийся благородным и романтическим героем. Вероятно, молодому Сталину очень импонировал этот образ.
Андрей Платонов, «Впрок»
Повесть (или, как озаглавил ее сам Платонов, «бедняцкая хроника») «Впрок» больше всего известна как причина крушения литературной карьеры Платонова. Это на ее полях Сталин писал об авторе «подлец», «мерзавец», а после прочтения написал в редакцию «Красной Нови» письмо, в котором называл Платонова агентом вражеских сил и требовал наказать «и автора и головотяпов так, чтобы наказание пошло им „впрок”».
Самое примечательное в истории этой повести, пожалуй, то, что в момент ее написания она как раз не противоречила линии партии. Повесть сочинялась в обстановке, когда Сталин только-только выступил со своей знаменитой статьей «Головокружение от успехов», в которой формально осудил различные «перегибы» в проведении коллективизации. Повесть Платонова ложится в пандан с этим текстом, описывая, с довольно неприглядной стороны, те самые перегибы и недостатки. Но описывал он их слишком пессимистически, не предлагая простых и понятных решений.
Видимо, во многом именно из-за такого взгляда на жизнь повесть и не пришлась по душе Сталину. Поразительно, что, несмотря на личное указание Сталина наказать автора, на развернутую пропагандистскую кампанию, на все то давление, что обрушилось на Платонова, ему повезло не сесть.
Роберт Виппер, «Очерки Римской империи», «Древняя Европа и Восток», «История Греции в классическую эпоху»
Роберт Юрьевич Виппер был одним из любимейших историков Сталина. Все три книги Сталин прочел очень внимательно, почти на каждой странице можно найти пометки, подчеркивания, замечания. Видно, что Виппер был прочитан им не один раз — и книги произвели сильное впечатление.
Примечательно, что из трех этих книг, только «Древняя Европа и Восток» была издана уже в советское время, остальные опубликованы до революции и представляли собой собранные воедино лекции профессора Виппера, которые он читал в Московском университете еще с 1899 года. Самому Випперу после революции угрожала опала (его брат принимал участие в деле Бейлиса), но благодаря статье Ленина, в которой вождь пролетариата похвалил подход историка, Виппера не только не тронули, но и позволили свободно выехать для работы в Ригу — где он и жил до самого присоединения Латвийской республики к Советскому Союзу, после чего спокойно переехал в Москву и продолжал работать там.
Из воспоминаний дочери Иосифа Сталина известно, что Сталин читал и книгу Виппера об Иване Грозном, причем читал ее с не меньшим упоением, чем описание Римской империи. Но по каким-то причинам, в современном архиве Сталина этой книги нет.
Борис Андреев, «Завоевание природы»
«Яша! Прочти эту книгу обязательно! И. С.» — такая размашистая надпись сохранилась на экземпляре книги Бориса Андреева, подаренном Сталиным своему сыну Якову. Известно, что Сталин питал большую страсть к научно-популярной литературе, а книга Андреева представляет собой характерный образец такого рода изданий.
Борис Георгиевич Андреев был довольно успешным автором-популяризатором науки; из-под его пера вышли такие хиты, как «Спичке — сто лет», «Почему шуба не греет?», «Сколько километров до Луны, Солнца и звезд?». В «Завоевании природы» Андреев рассказывает о том, как появилась физика, как использовать уголь и кокс (а также другие энергетические ресурсы, которые автор называет «нашими цветными слугами» — довольно опасный пассаж по нынешним временам), и также повествует об использовании электричества. А главное — делает это все в идейно-выдержанном духе. Можно привести характерную цитату:
«В некоторых капиталистических странах электрификация проводится. Благодаря более высокой технике она пока что проведена успешнее, чем у нас. Но делается ли это из сознания необходимости ведения планового хозяйства? Нет. Одной из главных причин, побуждающей капиталистов электрифицировать свое хозяйство, является боязнь рабочих. Чем меньше рабочих, тем легче иметь с ними дело капиталисту».
Лев Каменев, «Николай Чернышевский»
В 1933 году в серии ЖЗЛ вышла книга за авторством одного из вождей коммунистической партии Льва Каменева, в которой он рассказывал о жизни писателя Чернышевского. Пройдет всего год — и Каменев будет арестован, а тираж книги изымут из продажи и частично уничтожат.
Но у Сталина останется экземпляр — и по его карандашным пометкам нетрудно понять, что он внимательно прочитал книгу. Все-таки Чернышевский для людей его поколения был чрезвычайно важной фигурой. Здесь ведь не только Ленин, которого «перепахал» роман «Что делать?». Тут еще и Набоков, посвятивший целую главу «Дара» едко-ироничному рассказу о жизни писателя-утописта, и Гиляровский, который, прочитав роман, сбежал к бурлакам на Волгу, и неисчислимое множество молодых людей, как Библию почитавших книгу Чернышевского. Для Сталина наследие Николая Гавриловича тоже было важным.
Возможно, Сталина еще отдельно интересовал Чернышевский тем, что он, как и сам Сталин, получил религиозное образование. В книге, написанной Каменевым, вождь подчеркнул такую фразу: «Это была как раз та форма и степень религиозности, которая нужна была хозяину саратовского протоиерея, государству, возведенное в степень непререкаемого, свыше данного закона исполнение ряда обрядов, дисциплинирующих сознание и волю масс». То ли созвучна его собственным мыслям, то ли была воспринята как хороший урок. В любом случае, Сталин Чернышевского уважал: в его представлении он был важной частью «России революционной» — вместе с Радищевым, Желябовым и Ульяновым.
Алексей Николаевич Толстой, пьеса «Иван Грозный»
Осенью 1941 года в эвакуации на Волге Алексей Толстой начал работу над пьесой об Иване Грозном, ради этого он отложил свои другие романы, находившиеся в производстве, — «Петра Первого» и «Хождение по мукам». Время, конечно, неслучайно. В момент битвы за Москву Толстому, как он сам писал, хотелось ответить «на унижения, которым немцы подвергли родину» и «вооружить свою „рассвирепевшую совесть”». Грозный оказался весьма подходящей для этой задачи фигурой.
Пьеса была поначалу хорошо принята и критикой, и коллегами-писателями (Корней Чуковский написал хвалебное письмо Толстому), но в итоге с ней поступили довольно коварно. В ЦК сочли, что в полной мере задача по «реабилитации образа Грозного» не была выполнена, и предлагали даже запретить ее. Однако в конце концов издали — правда, тиражом в 200 экземпляров. Только после общения Сталина с Толстым и переработки пьесы в согласии с указаниями сверху пьесу допустили к постановке. Но Сталину пьеса не понравилась — и после премьеры ее сразу же сняли с постановки.
Вообще Алексея Толстого Сталин читал внимательно, в его личной библиотеке были представлены все главные произведения «красного графа». Один из тех 200 экземпляров оказался у Сталина в библиотеке, и в нем обнаружилось множество пометок, которые он оставил, читая ее в самые тяжелые годы Великой Отечественной. На одной из страниц пьесы Сталин написал «учитель»; про себя ли, про Толстого или про Грозного — неизвестно.
