К столичным большим паркам отношусь с непониманием, к маленьким – с обожанием (подробнее). Но к одному парку - с памятником великому поэту посередине – приходится относиться всегда с любовью. Потому что родной, хоть и ущербный.
Пушкинский парк нашего Касимова, городка в Рязанской области, удивительно мал. Прямоугольник размером примерно 200х20 метров, по обеим сторонам – дорога. Лавочек давно нет, урн тоже, каруселей никогда и в помине не было. Есть большая клумба и две поменьше – оранжевые и красные цветы заполняют свои растоптанные детьми корни и стебли. И всё.
Но в центре парка стоит Пушкин – небольшой, серый, покоцанный, облупившийся. Он стоит, как положено памятнику, на постаменте, а оно – на каменном основании, используемой как столик для пива и закусок. Тут сидят, беседуют, выпивают.
С самого детства меня окружает именно этот Пушкин – белый облупленный памятник, у которого мужики пьют пиво летом по вечерам. Несмотря на не внушающую доверия атмосферу, место ассоциируется исключительно положительно.
Например, есть фотография, где мне около трёх лет, и я сижу в прекрасной курточке на коленях у деда рядом с этим памятником. День я не помню, и, даже смотря на фотографию, сложно его воссоздать : кажется, что, может, и не было никогда такого дня, и мальчика не было. Но нет: сижу, держу синий мяч, улыбаюсь; а вот и Пушкин. Значит, точно было!
А потом, через пять лет, мы с другом купили в палатке пластмассовый бумеранг и пришли испробовать его мощь в парк. Встали около Пушкина – запустили. Удивительно, но после приземления мы его не нашли: то ли искали плохо, то ли слишком большие были кусты. Решили купить газировки и выпить за потерю: взяли в магазине, залезли к Пушкину, сели у его ног и стали зачем-то отмечать потерю бумеранга. Или поминать его, не знаю. Глупость, но было!
Время шло, а Пушкин всё стоял; школу закончили, он стоял; уехали, он всё так же стоял, даже подвергнувшись обновлению: его гипсовые ноги и бакенбарды побелили, придав ещё более цивилизованный и культурный вид парку отдыха без единой лавочки. Несколько лет назад мой товарищ, оставшись без разъехавшихся друзей в городе, отправился в этот парк весенним вечером. Рассказывал потом так:
– В тот день я безумно захотел прогуляться и пива – вечер был замечательный. Зашёл в магазинчик, купил, подошёл к памятнику, присел, откупорил. Ещё было не поздно, около девяти вечера, а рядом уже сидел бомжеватого вида мужчина в лохмотьях и с маленьким шкаликом водки. Она доносила свой удивительный аромат на несколько метров, поэтому моя бутылка пива воспринималась организмом как две. Вдруг слева, на дороге, я увидел останавливающийся ментовский бобик. Резко встав, побежал, оставив свою бутылку, от открывавших дверь полицейских, а те, увидев меня, ринулись вдогонку. До сих пор помню их лошадиное дыхание и топот, когда летели за мной: догнали, остановили, повели в машину. В отделении договорились, заплатил небольшой штраф, ушёл. Вот и гадаю: почему они взяли меня, а мимо алкоголика с водкой прошли мимо?!
Наш парк с Пушкиным в центре прекрасен, потому что одним своим существованием он оправдывает скромную прелесть маленьких городов. Какое их количество с такими же сквериками, алкашами, несуществующими лавками! И про каждый такой топоним жители могут рассказывать часами, но это и необязательно: у любого человека найдётся такой же у себя дома.
Полузаброшенный парк, например, с Пушкиным на гипсовой ноге – один из, наверное, главных символов современной России.
Борис Поженин
