Когда-то давно я наткнулся в интернете на сомнительного качества высказывание. Оно имело явный оппозиционный оттенок и было придумано, как говорится, чтобы сразу «срезать» – любимое дело не любящих думать острословов.
Звучало высказывание как-то так: «В стране, где книга стоит дороже бутылки водки, никогда не будет...». Я не помню, чего конкретно не будет, но что-то вроде «ничего хорошего». Замечательно.
Метко, чётко, актуально.
Но теперь, отойдя от остроумия почти щедринского выражения, нужно подумать, справедливо ли оно.
Вряд ли.
Цена книги зависит от нескольких параметров: качества бумаги, формата бумаги, количества страниц, тиража, качества обложки. Выходит, что цена одного экземпляра примерно равняется себестоимости производства книги плюс процент от продавца-сети (а также, например, процент с доставки книг к продавцу или, позже, к читателю). Это вроде как ясно.
Одни книги печатают в мягкой обложке на серой тонкой бумаге – такие не будут стоить дорого. Истории известны примеры, когда массовое производство классических произведений (Пушкин, Толстой, Чехов) на дешёвой бумаге в сумме продаж давало невероятные плюсы: и издатель деньги получил (И.Д. Сытин), и народ просветился. За издание книг платил сам издатель, получая прибыль с продаж под проценты – так было до революции у частных издателей.
В советское время книгоизданием занималась "Союзпечать" – огромная машина, подконтрольная Наркомату просвещения и занимавшаяся с 1919 года (претерпевая внешние изменения, но оставаясь той же внутри) распространением невероятного количества книг. Они печатались в основном как приложения к газетам, распространявшимся по подписке. Огромное количество собраний сочинений русских классиков, старинных «ЖЗЛ»-ок, зарубежных писателей соцлагерей было выпущено и за копейки прислано большинству жителей СССР. За производство книг платило государство, а читателю они обходились в копейки.
Сегодня книгопечатанием, как и до революции, занимаются крупные издательства, получающие прибыль в основном от розничных продаж, а не от государственных дотаций. Это бизнес: требуются знания рынка, экономической ситуации, системы аудита и прочих сложных вещей. Просветительским проектом книгоиздательство назвать сегодня нельзя – оно практически полностью стало просто отраслью экономики.
Так с чего книга будет стоить дёшево, если напечатать её и довезти – весьма дорого?
К книге, если внутри неё не просто набор рецептов или анекдотов, требуется осознанное отношение. Только сознательный выбор должен руководить читателем при просмотре и, что особенно важно, при покупке. Факт траты денег на какой-либо предмет означает уважение к нему: просто так расплачиваться за мусор никто не станет. А подобный акт формирует любовь к книге, осознание её ценности и личной необходимости.
За желаемую книгу вдумчивый и заинтересованный читатель отдаст столько, сколько посчитает нужным. Роман Донцовой в синей палатке за 130 рублей – если нужно что-то читать в дороге; сборник стихов Блока за 240 рублей в твёрдой обложке – если хочется проникнуться прекрасной дамой и шелками; «ЖЗЛ»-ка о Пастернаке за 1000 рублей – если очень нравится её автор.
Получается, что себестоимость мыслей в книге равна читательскому к ним отношению. Купит он или нет, зажмёт или раскошелится – дело его, читателя; значит, он именно так оценивает культурный и интеллектуальный багаж издания. И это просто факт, а не негативное\отрицательное явление.
У Василия Розанова есть весьма знаменательный пассаж:
Дешёвые книги – это некультурность. Книги и должны быть дороги. Это не водка.
Книга должна отвёртываться от всякого, кто при виде на цену её сморщивается. «Проходи мимо» – должна сказать ему она и, кивнув в сторону «газетчика на углу», – прибавить: «Бери их».
Книга вообще должна быть горда, самостоятельна и независима. Для этого она прежде всего д. быть дорога.
Прекрасная цитата. Знал бы Розанов, что в 1990-м году книжка о путешествии в электричке с матерным словом на окне будет стоить ровно столько же, сколько бутылка водки! Себестоимость мысли и себестоимость спирта тогда приравнялись.
А сегодня?
Борис Поженин
