Секс-символы и демография

Было время, когда наши министры не стеснялись заявлять во всеуслышание, что проблемы в сокращении численности нашего населения они не видят, поскольку вымерших россиян всегда можно будет заменить на более приспособленных к нищете мигрантов из слаборазвитых стран. Но однажды что-то, видимо, щёлкнуло в головах у наших высших чиновников, и появилась у государства целая программа, направленная на улучшение демографических показателей.

Но вот, например, я родился всего лишь через шесть лет после окончания большой войны, когда нищеты было куда больше, чем сейчас. И несмотря на то, что у государства средств для улучшения демографических показателей не было, был я у матери уже седьмым ребёнком. Бегал в каких-то рваных обносках. А когда к школе мне были куплены личные ботинки на вырост, я пока в школу шёл, только по поводу этих ботинок и волновался. Но вспоминаю я своё детство как пору высшего своего счастья. Потому что вся жизнь моих родителей состояла только из одной любви ко мне и ко всем своим детям. И родители, каждую копейку добывавшие только ради своих детей, тоже себя несчастными не чувствовали. Потому что сама культурная среда, которой питалась их душа, была пропитана любовью именно к ним, родителям. Стихи про «руки матери», песня про «оренбургский платок», который должен был мать согреть лишь потому, что она мать, и многое такое же, теперь забытое, из той культуры. Мы тоже формировались той, народной, не медийными фабриками созданной культурой. Так, со своей школьной любовью, которую я даже за руку боялся взять, в первую очередь мы помечтали о том, как у нас будет много-премного детей.

Казалось бы, всё тут ясно. Какой характер у культуры, такой характер и у сформированного ею культурного типа, т.е. у человека.

Но вот в самый разгар кампании по увеличению рождаемости уселись мы с женой для позднего и, по случаю выходного дня, неспешного, под телевизор, завтрака. И на Первом канале сразу же наткнулись на передачу «Секс-символы». Не стану пересказывать слова многочисленных, быстро сменяющих друг друга участников этой передачи, оценивающих сексуальные достоинства известных широкой публике представительниц слабого пола. Скажу только, что говорили они, к сожалению, как люди вполне «интеллигентные», принадлежащие, так сказать, к «элите». То есть вместо того чтобы простодушно вымолвить: «Глянь, Гришка, какие у неё сиськи!», они изобретали очень уж замысловатые риторические фигуры. А значит, и у подростков, у которых минувший субботний день тоже начался с включения телевизора (не бежать же им на какую-нибудь тусовку в 10.50 утра!), сложилось впечатление, что приличные люди уважают женщину только за сексуальность, что только сексуальностью своей она может достичь успеха и счастья.

А можно ли представить хорошей матерью чистосердечную копию с «сексуального символа»? Да и захочет ли эта копия обременять себя чем-нибудь другим, кроме мужского похотливого восторга в свой адрес?

Горький когда-то сказал, что это сам «народ создал Зевса», а Фидий лишь «воплотил его во мраморе». Сегодня образ Зевса создаёт нам телевидение. Само же и вылепляет его, но не из мрамора, а из наших душ. Будет Зевс детолюбивым, детолюбивыми будут и наши души. Вопреки всему будут. Любая же, не вооружённая телевидением, правительственная попытка улучшить нашу демографию результатов не даст. Да и не завидую я детям, которые будут рождены ради пособия, а не ради родительского самоотверженного детолюбия.

Николай Дорошенко