В прокат выходит фильм Мэри Хэррон «Так сказал Чарли» о девушках из «Семьи» Чарльза Мэнсона, совершивших в 1969 году несколько кровавых убийств, которые потрясли Америку. Попытка авторов картины вызвать к ним сочувствие не убедила Юлию Шагельман.
Фильм открывается цитатой из Джоан Дидион: «Многие мои знакомые из Лос-Анджелеса уверены, что шестидесятые резко оборвались 9 августа 1969-го». В этот день город узнал о преступлении в доме по адресу Сьело-Драйв, 10050, там были жестоко убиты пять человек, в том числе актриса и жена режиссера Романа Полански Шарон Тейт, которая была на девятом месяце беременности. Пока шокированные обыватели перебирали версии, кто бы это мог сделать (наркоманы? сатанисты? Ку-Клукс-Клан? «Черные пантеры»?), вечером того же 9 августа в Лос-Анджелесе были убиты супруги Лено и Розмари Ла-Бьянка. Полиция связала два дела не сразу, и только после долгого следствия выяснилось, что все эти убийства совершили несколько совсем молодых девушек и один мужчина из хипповской коммуны, проживавшей на ранчо Спэн (раньше служившем съемочной площадкой для вестернов), называвшей себя «Семьей» и возглавляемой Чарльзом Мэнсоном, которого его последователи считали мессией.
Мэнсон и его секта, обозначившие внезапный финал эпохи, вошли в массовую культуру едва ли не прочнее, чем в историю уголовного права. Первый художественный фильм о них был снят уже в 1976 году, и с тех пор не счесть упоминаний в кино, телепродукции, песнях, названиях групп и псевдонимах музыкантов. Только в этом году в прокате помимо «Так сказал Чарли» ожидаются «Призраки Шарон Тейт» и, конечно, новая картина Квентина Тарантино «Однажды в… Голливуде», премьера которой назначена на 50-летнюю годовщину событий на Сьело-Драйв. В ней тоже будут ранчо Спэн, Тейт и Мэнсон, хотя сам фильм совсем о другом.
Лента Мэри Хэррон вышла в прошлом году и участвовала в программе «Горизонты» Венецианского фестиваля. Кому, как не режиссеру «Американского психопата» (2000), снимать историю самого знаменитого американского психопата? Однако в этом фильме Мэнсон (Мэтт Смит) вовсе не главный герой. На первый план выходят его «девочки»: Лесли Ван Хаутен (Ханна Мюррей), Патрисия Кренуинкель (Соси Бейкон) и Сьюзан Аткинс (Марианн Рендон), сидящие в соседних одиночных камерах. В основу сценария, написанного соавтором Хэррон по «Психопату» Гвиневер Тернер, легла книга правозащитницы Карлин Фейт, которая познакомилась с ними в тюрьме и прониклась их судьбой. Особенно судьбой Лесли, это было тем проще, что она вроде как никого не убивала, а «всего лишь» нанесла несколько ударов ножом по уже мертвому телу Розмари Ла-Бьянки (на самом деле это не так).
Девушки показаны глазами Карлин (Мерритт Уивер), и взгляд этот полон сочувствия: мы видим наивных юных созданий, попавших под влияние то ли безумца, то ли озлобленного на весь мир козла, который промыл им мозги и толкнул на немыслимое. «Так сказал Чарли» — постоянный рефрен, который повторяют эти несчастные, продолжая и за решеткой верить диким и бредовым проповедям своего гуру. Во время жизни на ранчо, показанной во флешбэках, они от него натерпелись, ведь Чарли был сексистом самого вульгарного толка, считавшим, что женщины — это существа второго сорта, чье дело молчать и подчиняться, одалживавшим их гостям и внушавшим, что «бьет — значит любит». Соответственно, реабилитация проходит через чтение феминистской литературы и беседы с афроамериканским другом Карлин, который объясняет, почему идеи Мэнсона насчет расовой революции были завиральными. Вы удивитесь, но это работает.
Возможно, искупление и раскаяние выглядели бы достоверно, если бы авторы фильма наделили девушек индивидуальностью. Но они так и остаются объектами — сначала для Мэнсона, который их губит, потом для Карлин, которая их спасает. Их собственные истории и личности так и не раскрываются. Что привело их в «Семью», что заставляло там оставаться? В финале из цитаты Патрисии мы узнаем, что это было желание любви (конечно, а что же еще). Но к тому моменту уже были показаны хотя и снятые удивительно безвкусно, но впечатляющие сцены убийств Тейт и Ла-Бьянки, так что с любовью у зрителя может быть туговато. Возможно, те, кого порадуют финальные титры, сообщающие, что Аткинс умерла в тюрьме, а Ван Хаутен и Кренуинкель продолжают отбывать свои сроки, сами нуждаются в искуплении. Что ж, эпоха любви и всепрощения закончилась, как и было сказано.
Юлия Шагельман
