Мои родители — умные люди. Иногда я по собственной заносчивости в этом сомневался. Чем старше становлюсь, тем, во-первых, больше их понимаю, во-вторых, больше уважаю. Это, прямо говоря, трюизм. Наверное, подавляющее большинство людей проходят через то же.
Есть несколько выходов из юношеского бунта против родителей.
Первый, самый распространённый: понять — рационально или интуитивно — что родители были правы если не во всём, то почти, и приступить к воспроизведению их жизненных моделей, стратегий, норм и сюжетов — если не всех, то почти.
Второй, хочется думать, что в наше время менее распространённый, чем в девяностые: длить логику противостояния хорошим или плохим родителям и превратить его в прямое или опосредованное самоуничтожение — через наркотики, криминал, террор и прочие деструктивные схемы.
Третий, созидательный: понять, в чём родители были правы, а в чём — нет, проанализировать их теоретические установки, практические схемы, жизненный опыт и — если требуется (а требуется не всегда) — пойти иным путём. Этот, третий, выход, как мне кажется, есть двигатель исторического процесса.
Тут мне представляется что-то похожее на пассионарные толчки (по Гумилёву), но в более приземлённом, нарративном, индивидуальном смысле. История длится постольку, поскольку появляются люди, нарушающие воспроизведение привычных моделей, как бы прорубающие дверь в сторону. Исторические эксцессы и катастрофы происходят чаще всего тогда, когда люди, идущие по третьему пути (хочу указать на то, что любые ассоциации с идеологией Третьего пути случайны, даже если получают развитие в вашем воспалённом подсознании; в конце концов, вы сами знаете, чем пахнет Гитлер), — ошибаются. Конкретные ошибки приводят к войне, резне, геноциду, пыткам и прочим бедам. Но вернее даже сказать, что это нормально, то есть естественно, поймите меня правильно. Иногда человек с разрушительными установками пользуется созидательными инструментами для накопления ресурса. Накопив достаточно, он переносит деструктивный потенциал на свои владения, то есть содержательно личную трагедию масштабирует до коллективных, вселенских по заявке, пределов.
Но я отвлёкся. Мои родители — умные люди. Они, как мне сейчас кажется, выдающиеся воспитатели, скажу без ложной скромности. Не идеальные, конечно: о недостатках их «методики» я тоже могу подумать на собственном примере (то есть глядя на себя, как на результат). Но сейчас бы хотел думать о достоинствах, подчёркивать их. Я перечислю только несколько воспитательных рецептов моих родителей, несколько тактических решений, которые они симфонически реализовали и которые кажутся мне особо точными, верными, удачными. Я опишу их как готовые рекомендации, но не потому что я точно понимаю, как это работает и как это делать (более того, не сомневаюсь, что это ужасно трудно), а только потому, что могу снять и выразить механизмы из практики, объектом которой был сам.
Первое. Не нужно сравнивать своих детей с другими (ни в своих размышлениях, ни — особенно — в обращении к самих детям). В том числе — и в первую очередь — не стоит сравнивать детей с братьями и сёстрами, так как это неибежно ведёт к болезненной конкуренции, как правило — пожизненную. Это вроде бы известно всем адекватным людям сегодня. Однако, как показывает практика, разные родители повсеместно поступают иначе, что нашло своё выражение и в мем-культуре — образе «сына маминой подруги». Гори он огнём!
Авторское дополнение к рецепту из практики моих родителей: важно не только не сравнивать, но и даже не демонстрировать своим детям свою излишнюю внимательность к достижениям, достоинствам, положительным качествам чужих детей, чтобы не давать им повода усомниться в собственных достоинствах, в собственной важности, в собственной безоговорочной любимости. Здесь, конечно, стоит избегать крайностей, не впадать в родительский экстаз и не возносить своих детей на все мыслимые и немыслимые олимпы (особенно если вы чиновник или крупный коммерсант). Но здоровый подход — это изнутри идущая и адекватно выраженная безусловная любовь к своим детям.
Второе. Для здоровья детей следует не выделять период их болезни на фоне нормы (периодов, когда они здоровы) — дети не должны чувствовать, что когда они болеют, к ним относятся лучше, проявляют больше внимания, сильнее любят. Для этого важно, во-первых, действительно любить детей всегда (вот ведь делов-то!), проявляя чуткость и заинтересованность, а во-вторых, не чрезмерствовать в своём внимании во время их болезни, не суетиться и не внушать им особенность этого положения. Установка должна быть такой: иногда болеть — это естественно, хоть и малоприятно, болезнь — такая же рутина, такая же норма, при которой ребёнок получает всю необходимую заботу, но без фанатизма и без «специальных условий». И схожая стратегия распространяется на многие аспекты воспитания, например, на вопросы физической нагрузки детей. Не нужно превращать детей в волов и вынуждать их ежедневно пахать, растрачивая всё время на физическую работу, однако не следует и «оберегать» их от ручной работы, от работы по дому. Здесь необходим здоровый баланс, и главное — позволить детям использовать основное количество времени для их главной работы — работы ума — разумеется, способствуя этому, помогая и пестуя.
Третье. Следует открыть все дороги сердцу, труду и пиру — с предоставлением чётких нравственных ориентиров (лучше всего, если есть некая человеческая преемственность. В моём случае это был полумифический образ деда, который находил живое продолжение в моём отце, поэтому такая крепкая связка неизбежно работает, несмотря на этическую турбулентность в подростковом возрасте). Ребёнок должен быть свободен в плане выбора занятости, увлечений и жизненных векторов, но только при ранней, скажем так, индоктринации точными персональными примерами, ролевыми моделями. Как писал замечательный поэт Лев Болеславский:
«Жизнь, сотню лезвий обнажи,
Но и тогда взойду и выстою —
Не потому, что мало лжи,
А потому, что знаю истину»
Вот и весь секрет. Истина, если это действительно истина (или хотя бы её намёки), кроет любые ложные пути. Корень рецепта в том, что единственная настоящая свобода — это свобода от лжи, свобода от прелести (то есть от обольщения, от страсти). Родители должны сказать об истине словом и прожить истину делом — если хотя бы к этому стремиться, тогда есть надежда. Конечно, есть надежда!
Талгат Иркагалиев
