Зачем нам балет? Может, это просто реликт времен, не знавших ТВ, поп-музыки, стрелялок и прочего энтертеймента — главного жанра XXI века?
Вся история балета — в новой книге Вадима Гаевского «Хореографические портреты» (М., А. Р. Т.). Он пишет о нем так доступно, будто всюду стоял рядом. И в минуты безжалостных решений Дягилева. И в момент превращения Григоровича из нонконформиста в маленького Сталина. И в мгновения первых успехов молодых Ульяны Лопаткиной, Натальи Осиповой…
Осипова сейчас танцует в Большом театре Сванильду в премьерной реконструкции старинного балета «Коппелия», выполненной Юрием Вихаревым.
Идиллическая жизнь городка с хорошенькими башенками слегка нарушается историей о том, как один симпатичный олух чуть было не влюбился в искусно сделанную куклу. Глупость
Казалось бы, вот искусство, которое давно должно было уйти в небытие вместе со своим зрителем. Но нет. Состоятельная публика новой складки умиляется знакомым башенкам и расслабленно следит за действием — ей тут хорошо. К тому же «Коппелия» с ее то оживающими, то застывающими куклами — теперь, считай, самый шикарный спектакль для детей. Но если бы не витальный талант Осиповой — быть бы «Коппелии» балетом-музеем исключительно для двух этих зрительских категорий.
Большой бросил на премьеру все средства, даже отменив постановку оперы «Отелло». При нынешней общей хандре, наверное, правильно было предпочесть истории о мавре-убийце этот «полуторачасовой трип в зону полного культурного покоя и социальной стабильности» (так пишет о «Коппелии» в буклете молодой искусствовед). Только жаль будет, если театр, где дело идет к безопасному откату в прошлое, захлопнет дверь за творчеством Алексея Ратманского, не без труда продвинувшего Большой балет на эпоху вперед.
Вся наша державная страсть к солдатски точному фуэте и обязательной литературщине проявилась в шипении части зала на выступлении великой французской балерины Сильви Гиллем на XV фестивале «Золотая Маска» (см. «Новую» № 27 от 18 марта). Четыре неспешных номера, поставленные Расселом Малифантом, идут без декораций под скупую авангардную музыку.
В антракте судачат: «Что тут смотреть? Ни сюжета, ни эмоций…». Но недаром Плисецкая, впервые увидев Гиллем, сняла бриллиантовые серьги и подарила ей. Ведь у нас тогда вообще не было балета, умеющего выразить сокровенное ощущение сиюминутного времени. Почему Гиллем до сих пор не удавалось зазвать в Москву? Может, боялись нарушения «полного культурного покоя»?
И правда: если Осипова в «Коппелии» олицетворяет надежду полуторавековой давности на все более счастливое будущее, то Гиллем будто предвосхищает эру Водолея, говорят, сулящую столкновение с иными мирами.
Наталья Зимянина
