«Приходит первая любовь, когда ещё нельзя влюбляться, нельзя по мненью строгих мам»…
«И хочется, и колется, и маменька не велит»…
Первая любовь является, без сомнения, одним из самых сильных эмоциональных переживаний человека на протяжении всей его жизни Какая палитра чувств и эмоций накрывает душу юноши или девушки в пору первой любви! «И жизнь, и слёзы, и любовь» – всё это чувствуется на предельной степени, искренне и непосредственно переживается в эти незабвенные недели и месяцы! Счастлив, кто пережил пору первой любви, пусть душа его и была на лезвии ножа, и несчастен тот, кто не познал первой любви, ведь он хоть и свят остался, быть может, да не искусен.
Unsplash
Первая, чистая и самая бескорыстная любовь – откуда она происходит? Да и любовь ли это, или может быть, просто похоть плоти, «игра крови», греховное поползновение? И что делать с этим сильным чувством: отдаться ли ему, или же изнурять тело постом и молитвами для обуздания страстей?
Конечно, понимание первой любви имеет различные интерпретации, уровни измерения, которые дополняют друг друга. Здесь переплетено теснейшим образом всё: физиология, социальная инициация, личностная идентификация, самостоятельная религиозная жизнь.
Поэтому целесообразно начать с физиологической точки зрения, затем «возносясь в горние миры».
С физиологической точки зрения всё объясняется просто: юноши и девушки по достижении определённого возраста (14–16 лет) вступают в пубертатный период, когда впервые в полную силу проявляется инстинкт к продолжению рода. Однако поскольку у человека его реализация связана со сложным поведенческим комплексом действий, который отрабатывается только по мере практики, первые попытки вступления в интимный контакт оканчиваются, чаще всего, неудачей, что может быть причиной травмирующего психического опыта. Это наглядно показано в романе Владимира Набокова «Лолита», когда юный Гумберт Гумберт не смог вступить в половую связь с Аннабель Ли, которую любил в годы своего отрочества, что отчасти стало одним из факторов генезиса его сексуальной девиации.
Феномен школьной любви неотъемлемо связан и с социальной инициацией. Собственно, традиционные общества не сталкивались с подобного рода проблемой, поскольку возраст вступления в брак примерно соответствовал вступлению юноши и девушки в возраст, пригодный для продолжения рода. Даже и сейчас в странах аграрных, у народов, «близких к земле» и чтущих традиции предков, возраст вступления в брак может достигать 12–14 лет у девочек и 15–16 лет у мальчиков.
Однако по мере того, как общество становилось более развитым, а женщины обретали всё более широкую автономию, возраст вступления в брак стал отодвигаться всё далее. С внедрением практически всеобщего высшего образования возраст вступления в брак стал составлять от 22 до 27 лет. По мере развития «общества потребления», когда стали складываться идеи о том, что брак и рождение детей являются серьёзным экономическим вложением, которое должно быть обеспечено на серьёзном уровне, возраст вступления в брак стал сдвигаться ещё далее. Так средний возраст невест в России составляет уже почти 30 лет, а для мужчин уходит в четвёртый десяток. Не редки случаи вступления в брак в возрасте 40 лет. Однако социальные изменения никоим образом не влияют на физиологию! Это создаёт очень сильное противоречие, когда природа требует своего, а мощная система социальных нормативов диктует совсем иной набор директив. Формируется резкий конфликт между физиологией и социальными нормами. Это одна из главных особенностей первой любви.
Таким образом, помимо сложностей физиологического сближения проявляются и сложности общественного одобрения. Как правило, родители и иные взрослые члены коллектива, транслируют социально одобряемые установки, принудительно ограничивая проявление естественных физиологических потребностей. В то время как влюблённый подросток стремится к тому, чтобы «открыться своему новому чувству» и «быть неотлучно с объектом любви», его принудительно ограничивают и стесняют отовсюду. Соответственно, если с двух сторон действует очень мощное волевое усилие, это порождает нешуточный конфликт, который может в крайнем случае привести к суициду.
Наконец, с религиозно-церковной точки зрения всё, что связано с проявлениями половой жизни вне канонического брака, жёстко табуируется. Церковь не запрещает ранние браки, но требует целомудрия до брака в каком бы возрасте он ни был заключен. Таким образом, церковный человек вынужден выполнять не только социальные, но и религиозные нормы, и не только избегать брачных отношений до определённого возраста, но и интимных отношений в целом. Это создаёт дополнительное давление на психическое самочувствие, особенно если человек склонен к острому сознанию чувству вины за якобы греховные проявления плоти, которые на самом деле просто являются просто заложенным в его личностную программу императивом SuperEgo.
Таким образом, влюблённый юноша или девушка оказывается под двойным или тройным гнётом, что создаёт достаточно сложную психологическую ситуацию и без должного поведения со стороны его родителей, близких и наставников может привести к негативным последствиям.
Итак, что же может предпринять любящий человек для минимизации негативных рисков в психосоциальном благополучии подопечного подростка?
Во-первых, это проявление понимания проблемы и создания чувства сопереживания. Родитель не должен быть жёстким ментором, который машинально транслирует социальные или религиозные установки, а должен выступить в роли мудрого наставника, который сознаёт неизбежность физиологических процессов и просто предупреждает о негативных последствиях чрезмерного увлечения предметом своего вожделения.
«Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Эккл.11:9).
Во-вторых, требуется ненавязчивость. Переживания влюблённости очень интимны и делают душу человека уязвимой для любого некорректного инвазивного воздействия. Поэтому требуется крайняя тактичность при обсуждении подобных тем. Разумеется, совершенно неуместны замечания относительно неприятия избранника/избранницы по принципу религиозного, социального, культурного или иного различия. Возражение, что он (она) не может быть «достойной парой» в силу ряда причин, как правило, вызывает резкое отторжение. Ненавязчивость же даёт сознание доверия Богу и ближнему, а доверие практически всегда находит благодарный отклик, тем более в человеке юном и не испорченном.
Разумеется, следует проявлять некое различие по отношению к юношам и девушкам в силу различия последствий нежелательных последствий первой любви. Девушка в случае чрезмерного увлечения объектом своей любви может зачать ребёнка. Но и это вовсе не является чем-то предосудительным. Более того, с физиологической точки зрения организм женщины лет 17–18 более приспособлен для деторождения, чем организм женщины лет 35, ожидающей первенца. Неприятие раннего материнства происходит не из физиологических, а из социальных причин. Осознавая это, следует не укорять молодую женщину, которая не оправдала якобы возложенных на неё ожиданий (встаёт вопрос, а по какому праву она вообще должна оправдывать чьи-то ожидания, являясь взрослой, независимой личностью?), а принять сложившуюся реальность с чистым сердцем и добрыми помыслами.
Наконец, следует помнить, что первая влюблённость – это мощный психостимулятор, в этот период человек проявляет максимальную волю к жизни, источает невероятную энергию. Следует просто попытаться перенаправить эту энергию в «правильное русло», способствовать тому, чтобы человек не просто стремился к обладанию своим объектом вожделения, а приобретал новые «компетенции», выражаясь наукообразно.
Отличный пример такого креативного перенаправления энергии влюблённости можно наблюдать в советском фильме 1972 года для юношества «Точка, точка, запятая», снятым режиссёром Александром Миттой.
Невзрачный середнячок, практически изгой класса, Лёша Жильцов, который ничем не может похвастаться перед сверстниками, преображается с приходом новенькой одноклассницы Жени Каретниковой. Её режиссёр сделал воплощением «чистой любви и красоты», выделив ум, природную красоту и благородство девушки. Это знакомство придаёт мощный импульс для самосовершенствования Алексея. Проходя через неудачные попытки самоутверждения через ложную маскулинность (связь с криминальной компанией во дворе), Алёша Жильцов понимает, что для полноценных отношений с Женей должен развиваться как гармоничная личность. Участие и триумф в спартакиаде, в ходе которой Лёша Жильцов проявил одновременно и незаурядную физическую, и интеллектуальную подготовку, которой от него не ожидали, является закономерным итогом реализации его установки на личное самосовершенствование.
Примечателен самый конец фильма, в котором главный герой скромно сознаётся, что лишь начал «разбираться в электричестве», а его возлюбленная всего-навсего одаривает его взглядом (но зато полным нежности и загорающейся любви). Этот финал показывает, что влюблённость Лёши является не сиюминутной энергетической вспышкой, а началом нового, созидательного этапа его жизни, в котором он, несомненно, реализует и свои качества творца, и качества семейного партнёра.
Таким образом, как и всякое явление в природе человека первая влюблённость, школьная любовь не является по определению чем-то злым или добрым, это не «благословение Небес», но и не грех, это не доблесть, но и не позор. Это кризис, а «кризис» в переводе с древнегреческого означает «возможность». Если человек использует данную возможность в положительном направлении, в чём должны ему способствовать старшие члены коллектива, то этот кризис станет залогом успешного личностного становления. Если же будут допущены ошибки и «перегибы» в какую-либо сторону, то это может пагубно отразиться на психосоциальном становлении юного человека.
Первая любовь имеет и мистическое значение, ибо только в эту пору человек любит бескорыстно и свято, не ожидая взамен ничего, проявляя свои лучшие богоданные качества. Недаром и в Откровении сказано: «Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою». (Откр. 2:4). Посему каждый раз, уже во взрослом отношении пытаясь построить отношения с объектом своей любви, надлежит вопросить себя: «А люблю ли я её (его) так же чисто и светло, как любил (любила) в первый раз, или же мною обладает тёмная страсть, или движет корыстный расчёт?». И чем ближе будет наша нынешняя любовь к той юношеской влюблённости, эфирно лёгкой и возвышенной, тем прочнее, даже благодатнее будут наши нынешние отношения.
Антон Мельников
