Первые уроки музыки мне дал сосед по дому Михаил Генрихович — старичок, который когда-то преподавал в музыкальном училище. У него дома стоял рояль, и было непривычно видеть этот благородный инструмент в обычной панельной квартире. На пенсии Михаил Генрихович скучал, и занятия с соседскими детьми вроде меня скрашивали его одиночество. Когда он сам исполнял на рояле классические пьесы, это было слышно на весь дом, но жильцы редко жаловались, потому что играл он волшебно.
В соседней квартире жила Надежда Кирилловна, тоже пенсионерка. Её муж умер, а дети давно разъехались. Она завела дружбу с Михаилом Генриховичем: старичок со старушкой вместе гуляли во дворе и ходили друг к другу в гости. Она угощала его свежеиспечённой шарлоткой, а он играл для неё Шопена и Балакирева.
Приходя на уроки к Михаилу Генриховичу, я всё чаще заставал у него Надежду Кирилловну. И наконец по дому разнеслась радостная новость: пенсионеры решили официально жениться. Соседи готовили подарки и наперебой предлагали помощь со свадебным застольем, но судьба распорядилась иначе: Михаил Генрихович неожиданно умер.
Надежда Кирилловна затосковала, хотя соседи не оставляли её в одиночестве, старались развлекать и просили рецепт шарлотки. Со временем у старушки начались странности: она поведала самым доверенным соседям, что в пустой квартире Михаила Генриховича обитает его призрак, который иногда по ночам играет «Весеннюю рапсодию». Соседи не слышали никаких рапсодий и сначала думали, что это шутка, но забеспокоились, когда однажды в ночи Надежда Кирилловна стала звонить и стучать в квартиру соседа: вместо Шопена ей послышался Первый концерт Чайковского, и она решила, что покойный Михаил Генрихович таким образом посылает ей знак.
Днём комиссия из домоуправления официально осмотрела квартиру — и, естественно, не выявила там ничего потустороннего. Надежду Кирилловну водили по врачам — от лора до психиатра,— однако никто из них не нашёл повода для волнения, кроме обычных возрастных недугов. Родственники Михаила Генриховича вывезли рояль и, по слухам, продали его за валюту, но галлюцинации старушки не прекращались.
Надежду Кирилловну успокоила соседка с двенадцатого этажа, которая раньше была учительницей математики, а теперь на волне всеобщего увлечения эзотерикой стала ясновидящей в двенадцатом поколении. (В начале 1990-х ясновидение приносило гораздо больше денег, чем школьная математика.) Устроив «сеанс связи» с призраком, соседка объяснила, что у Михаила Генриховича на том свете всё хорошо, он не посылает никаких специальных знаков, а просто старается порадовать подругу доступными средствами. Причём астральная конфигурация настроена так, что эту загробную музыку не слышит никто, кроме Надежды Кирилловны. Так что переживать не о чем, можно слушать фортепиано и наслаждаться — тем более что случается это далеко не каждую ночь.
Надежда Кирилловна больше не переживала и буднично докладывала соседям: «А сегодня Михаил Генрихович играл „Исламей“». Потом и она умерла.
Через много лет я рассказал эту историю на собственном концерте. И обнаружилось, что среди слушателей есть родственники Михаила Генриховича. Они-то и открыли мне тайну «Шопена с того света».
Квартира Михаила Генриховича долго пустовала: прямых наследников у него не было, а непрямые неторопливо судились между собой, пока недвижимость не досталась самому терпеливому внучатому племяннику — он как раз пришёл на мой концерт. Он оказался не только терпеливым, но и наблюдательным, потому что обнаружил в квартире за нотным шкафом забытую всеми радиоточку. Она тихонько вещала прямо в стену, за которой стояла кровать Надежды Кирилловны. В дневное время расслышать это вещание не было никаких шансов — поэтому комиссия из домоуправления потерпела фиаско,— однако ночью сигнал по каким-то техническим причинам усиливался, а посторонних шумов становилось меньше. Видимо, старушка улавливала знакомые звуки, когда по ночам радиоточка транслировала фортепианную музыку.
— Но знаете,— сказал внучатый племянник,— всё же какой-то элемент мистики в этом есть. Видите ли, сейчас в той самой квартире живут моя дочь и внучка. Так вот, внучка с детства не особо увлекалась музыкой, а как только они переехали — сразу стала сама, без наводок, проситься в музыкальную школу по классу фортепиано. Видимо, придётся завести им там пианино или даже целый рояль. Не подскажете, какую модель лучше брать?
Ростислав Чебыкин
