Читать Часть 1. Куда смотреть шведскому королю?
Дважды, по пути туда и обратно к вокзалу, мы прошли мимо смешной бронзовой процессии: по брусчатке, прямо посередине пешеходной улицы Сёдергатан за тамбурмажором гуськом шествуют четверо музыкантов, дующие в разные трубы.
Фигуры стилизованные: упрощённые, рубленые формы, отчего тела обретают гротескность и особую выразительность. А что, разве было бы интереснее, если бы на лицах была изображена каждая морщинка, вылеплен каждый волосок?
Установленная в 1985 году композиция скульптора Лунделла официально называется «Оптимистический оркестр».
Вроде бы это воскрешение исторической традиции: табличка извещает, что в средние века уличные музыканты постоянно совершали подобные весёлые и шумные променады, но вот где-то в середине XIX века традиция оборвалась.
Однако, оказывается, скульптор вложил и сверхидею, посвятив своё творение Мартину Лютеру Кингу и Леху Валенсе, которых считал политиками-оптимистами. Отсюда и эпитет в названии его работы.
Любимый памятник горожан
Аллюзия, конечно, неожиданная, но интересная.
Любопытная деталь, говорящая о том, как жители Мальмё полюбили этих музыкантов: вновь проходя к концу дня мимо этих менестрелей, увидели на голени замыкающего группу многоцветный чулок из толстой шерсти.
Прямо на брусчатке сидела немолодая светловолосая фру в очках, продолжающая работу вязальным крючком и явно намеренная утеплить – или украсить – обе ноги трубача, а возможно и всё его немного кособокое туловище.
Теперь им будет комфортнее…
В Мальмё говорят, что это «самый фотографируемый» в городе памятник. Наверное, это так – вот мы, например, музыкантов этих сняли дважды.
(Добавлю, что и музыку здесь очень любят: Мальмё два раза принимал песенное «Евровидение»)
В ещё большей степени на титул «памятник-шутка» претендует тот, что вытянулся вдоль перил одного из мостов. На гранитной плите стоят пары обуви, копирующие ту, что носят местные знаменитости – актёры, художники, люди из мира шоу-бизнеса и медиа-сферы. Штиблеты, туфли на шпильках, ботильоны, даже сабо.
А у вас какой размер?
Возле каждой пары – фамилия её «владельца»...
Всё очень забавно, но не обходится без ассоциации, притом весьма тягостной, с совсем другим памятником.
Это тоже обувь, но не бронзовая, а отлитая из чугуна, старомодная, потрепанная. Мужские ботинки, женские лодочки и даже детские туфельки в беспорядке, но попарно выстроены вдоль набережной Дуная в Будапеште. Это мрачный памятник Холокосту.
Одним из способов «решения еврейского вопроса» венгерскими фашистами в конце войны было приводить большие группы «не-арийцев» любого возраста на берег реки, связывать или сковывать их друг с другом, а затем стрелять в крайнего. Падая замертво в воду, он увлекал туда и других.
Фашисты не гнушались затем торговать на рынках обувью, предварительно снятой с обречённых…
Будапешт. Память о Холокосте
Возникшая ассоциация базируется не на одной лишь схожести изображенных предметов. В те же времена именно нейтральная Швеция дала приют почти всем евреям из оккупированной Дании, над которыми навис кошмар депортации в лагеря смерти.
О предстоящей тотальной отправке руководителей еврейской общины предупредил атташе немецкого посольства в Копенгагене Георг Дуквиц, не переваривавший юдофобство.
В организацию спасения фактически приговорённых включились широкие массы датчан – социал-демократы, лютеранская церковь, служащие и торговцы, даже полицейские. Операцией руководили участники датского Сопротивления, достигшие договоренности с рыбаками. Те задействовали все свои суда, чтобы максимально быстро и скрытно от немцев переправить людей через пролив Эресунн.
К спасительным шведским берегам
А на шведском побережье, где мы сейчас и находимся, их уже ждали предупреждённые и подготовившие спасительный приём неравнодушные местные жители. В нескольких местах, в том числе и тут, в Мальмё.
Начав со здешнего гламурного «обувного памятника» и возникших драматичных аллюзий с мрачным «обувным» мемориалом на набережной в венгерской столице, другим «шведско-венгерским» памятником, установленном в том же Будапеште, и закончу этот экскурс.
Память о шведском дипломате
Он посвящен шведу, имя которого известно во всем мире. Вытянутая в длину, элегантно изогнутая, полированная гранитная глыба служит постаментом для большого бронзового портфеля. На граните значится: работавший в шведском посольстве в годы Второй мировой войны дипломат Рауль Валленберг спас от уничтожения около ста тысяч евреев.
Он выписывал людям паспорта нейтральной Швеции, что позволяло их держателям покидать фашистскую Венгрию. Помимо этого, как считается, путем шантажа уже видящих скорый конец местных фашистов он смог в конце войны уберечь от смертельной катастрофы местное гетто.
Память об этом отважном и благородном гражданине Швеции сохраняют во многих странах. На трех континентах в трех десятках городов, включая Москву, ему установлены памятники.
Довелось видеть мемориал и в Стокгольме: большой шар из светло-серого камня, а на площади расставлена дюжина небольших гранитных абстракций с латунной подписью дипломата в центре композиции. Такую подпись он ставил в спасительных паспортах, которые затем складывал в увековеченный теперь портфель.
Памятник Валленбергу в шведской столице
Судьба самого Валленберга трагична: в 1945 году он был захвачен в плен Красной Армией, тайно вывезен в СССР и сгинул в подвалах Лубянки.
Вот такие мысли возникли при виде невинного и немного нелепого «обувного» памятника на одном из мостов в благополучном Мальмё.
И ещё один памятник встретился нам в Мальё – весьма воинственного вида грифон на площади, носящей имя короля Густава Адольфа. Мальмё обязан этому венценосцу тем, что в его правление один год, с 1806 по 1807-й, город носил титул столицы Швеции. Таким необычным способом монарх потрафил самолюбию жителей города, где он сам родился.
Потом всё вернулось на круги своя, но короля этого здесь чтят. И площадь его имени украсили фонтаном и несколькими изящными скульптурами, среди которых выделяется этот грифон – помесь льва и орла. В короне, разумеется.
Знаменитый грифон
Это символ города и всей провинции Сконе, административным центром которой он является.
Даже если вы не бывали в Мальмё, вы наверняка хоть раз видели это мифологическое существо. На протяжении десятилетий грифон в виде эмблемы красовался на знаменитых шведских машинах марки SAAB, а сейчас остаётся в виде логотипа на гоняющих по Европе шведских автобусах и фурах марки Scania. Да и на сохранившихся олдтаймерах этой марки он всё так же красуется.
Логотип, напоминающий о Мальмё
Как считают, грифон олицетворяет силу, скорость, внимательность и смелость – качества, не лишние для управляющего автотранспортом.
Сейчас это трудно вообразить, но до 1967 года в Швеции сохранялось левостороннее движение – единственной стране в континентальной Европе. Соответственно, выпускалось и немало машин с правым рулём. И вот экземпляр элегантного авто марки SAAB оказался в Москве, причём его владельцем стал Зиновий Гердт.
Он тогда ещё не был популярен и узнаваем, как стал после «Золотого телёнка» и «Фокусника». Так что, когда постовой остановил машину, в которой тот вместе с супругой возвращался домой из гостей и выглянул в окно, гаишник его не опознал. Зато учуял сильное амбре.
«Водитель, вы выпивали?!» – грозно вопросил страж порядка. – «Да, – ответствовал актёр. – И в таких случаях я передаю руль жене», – невинно добавил он, указав на супругу, сидевшую за правым рулём. Никогда не видевший подобного, блюститель движения в оторопи взял под козырёк: «Продолжайте движение…».
Но продолжим наше движение по славному Мальмё.
…Некоторые источники называют замок Мальмёхус «главной достопримечательностью» города. Утверждение спорное, конечно, сопоставимое с безапелляционной констатацией, что «вот эта женщина самая красивая». Как говорится, на каждый поезд найдется свой пассажир.
Замок Мальмёхус
Но не посмотреть на замок уже не удастся. Четырехугольник из красного кирпича, с толстыми стенами, выдвинутыми в стороны довольно устрашающего вида круглыми бастионами-башнями, окружён широким рвом с водой. Ясное дело, крепость. Построена датчанами в XVI веке всего за два года. И чтобы страх наводить, и чтобы собственных королей принимать, когда те сюда пожалуют.
Потом власть переменилась, провинция перешла к шведам, которые поначалу Мальмёхус даже ещё больше укрепили, а затем за ненадобностью его в военном деле на долгие годы устроили в замке узилище.
Потом пожар, следом реставрация, и в итоге сегодня это привлекательный туробъект и вместилище городского историко-культурного музея.
Любопытно сопоставить две городские «высотки». Расположенные не так далеко друг от друга, они разнесены по времени на несколько эпох. Разве не «высоткой», – в отсутствие, конечно, в те времена подобного словца, – выглядел Собор св. Петра, когда зодчие явили его глазам горожан в начале XIV века?
Прекрасный образец стремящейся прямо к небесам готики. Специалисты уточнят, что это «балтийская кирпичная готика». Так или иначе, но взлетевший на 105-метровую высоту острый, как игла, шпиль, аналогичной высоты ещё более стройная колокольня, тянущиеся вверх стрельчатые окна, ступенчатое обрамление наверший выступающих крыльев – всё это делает его, наверное, самым красивым сооружением в Мальмё. И уж точно – самым старым.
Собор святого Петра
Будет случай – загляните вовнутрь. Один высоченный ренессансный алтарь этого стоит. Могильные плиты тех, кто хотел быть посмертно попираем ногами в качестве компенсации собственных земных грехов. Восстановленные фрески на стенах. И орган, звук которого готов унести вас прямиком в поднебесье.
Антиподом всей этой древней готике смотрится удивительный 54-этажный белый небоскреб «Поворачивающийся торс» (Turning Torso). Его верхняя пятиэтажная секция повернута под углом 90 градусов по отношению к аналогичной нижней. Делается это исподволь, постепенно, от одной секции к другой. Всего таких «кубиков» девять.
В подобном строении всё должно быть совершенным. Вот и здесь энергообеспечение полностью берут на себя ветровая электростанция и солнечные батареи.
Любопытна предыстория появления «Торса». Местный предприниматель, не чуждый искусству и зодчеству, увидел скульптуру носящую название «Закручивающийся торс» (Twisting Torso), на досуге высеченную из мрамора прославленным испанским архитектором Сантьяго Калатравой.
«Поворачивающийся торс»
Вообще-то, не ясно, как у такого востребованного зодчего мог взяться досуг. Ведь Калатрава, последователь Ле Корбюзье, столько настроил – и в родной Испании, и в Германии, и в Америке, и в Аргентине, и ещё бог знает где. Причем всё это были незаурядные, полуфантастические сооружения, порой становящиеся символами городов, где они появлялись.
Чего только стоит один абсолютно неземной комплекс Города искусств и наук в его родной Валенсии, по которому я в ошеломлении бродил в каждый приезд в этот город.
Но шведский бизнесмен, как говорят, увлёк зодчего возможностью реализовать в огромном масштабе нечто, возникшее в его воображении и воплотившееся в скромном обличье скульптуры. В результате, как всегда, родилось что-то ошеломительное.
И не удивительно, что Нью-Йоркский музей Современного искусства причислил его к 25 самым интересным небоскрёбам мира.
Не может не возникнуть вопрос: а к чему такие изыски?
Один из вариантов ответа: возможно, чтобы люди ощущали прогресс. Чтобы понимали, мысль – и чисто художественная, и научно-техническая – пульсирует, более того, находит поддержку у тех, кто помогает её реализовать. А чисто эстетические впечатления можно ли сбрасывать со счетов? Вот и стало творение испанца новым символом Мальмё.
Точнее, символом нового Мальмё.
И остаётся им – несмотря на то, что «Торс» теперь уже не самый высокий в мире «витой» небоскреб, каковым он пребывал с 2005-го по 2013 год.
Как обычно в градостроительном деле, первенство теперь за эмиратом Дубай. Там не могли стерпеть, что где-то построено что-то, чего нет у них. И возвели «Башню Кайан» – подобное же перекособоченное сооружение, но уже высотой свыше трёхсот метров, более чем на сотню выше шведского.
Но в Швеции «Торс» своё первенство среди высоток не утратил. Пока.
Владимир Житомирский
