1930-е…
Наряду с паталогической подозрительностью у Сталина крыша съехала на как бы сейчас сказали, меме: «Бдительность». Это был не просто ужас. Это была — настоящая беда.
«Почему ты не смотришь мне прямо в глаза?» — любимая присказка Сосо во время дружеский чаепитий, застолий. И даже песнопений.
«Избегаешь глядеть на меня?! Прямо на-ме-няяя!!!»
Он вроде бы юморил, шутил. Но нет…
Он действительно подозревал всех и вся. И всё и вся вокруг него — превращалось в тлен. Даже самые преданные, самые лучшие и нужные. Не понимая, не осознавая причин. Не осознавая глобальности гибельной зависимости от тщательно скрываемого сумасшествия.
Сталинская дача под Москвой — окружена двойным забором с натянутой проволокой под мощным зарядом тока.
Меж заборами — по «запретке» — сновали науськанные-натасканные на убийство любого туда сунувшегося волкодавы.
В комнатах — регулярно менялись замки. В туалет — исключительно с охраной.
По дороге из Москвы на дачу — постоянно менялся маршрут. Петляя незнамо где. Сводя с ума водил — типа ну кто посмеет гоняться за Сталиным, прикинь? Но всё это — слишком, чрезвычайно не смешно, чтобы вызвать даже лёгкую улыбку.
В 1930-х гг. охрана сбрендившего на бдительности Сталина — несколько тысяч солдат. Около его резиденций круглосуточно стояли спецподразделения. Стояли целые воинские части в полной боевой готовности! Зачем?
Ответ, конечно же, знают те, кто хоть немного читал материалы. Остальные — в своём диком ватном бешенстве — до сих пор ждут Сталина на подмостках Мавзолея. Ждут не дождутся… И они все — совместно с их кровавым кумиром — больные на всю голову персонажи. А точнее — элементарно необразованные. Неумные люди.
Сосо не верил даже самым своим безупречным, безропотным и покладистым приближённым. Мало того, — целиком от него зависящим. Благодаря жесточайшей системе «проверки на преданность», — как он это называл.
А состояла проверка в следующих — отнюдь и далеко не весёлых вещах…
Так, у ближайших В. Молотова и М. Калинина — жёны сидели в лагерях.
Представляете, — это как если бы у нынешних Пескова, Сечина и Кудрина (или у вас, дорогие брызгающие советской слюной комментаторы): — супруги парились на нарах. Типа «…да ничего страшного, — говорит Путин, — попарятся немного, потом выйдут, целее будут. Сильнее будут любить!» — Согласны, тов. сталинисты всех мастей, чтобы за вашу к вождю тупую любовь ваши родные, самые близкие люди гнили на Вятлаге, Бамлаге, Сахалине?.. Нет? Да?
Молотов, правда, осмелился воздержаться при голосовании об исключении его супруги П. Жемчужиной из ЦК партии. За это и бабу потерял, и сам впал в жутчайшую немилость.
А у личного(!) помощника Сталина (более 20 лет преданнейшей службы) А. Поскрёбышева жену, например, сразу же расстреляли. А чего тянуть-то...
За то расстреляли, что она была сестрой супруги сына Троцкого. Причём сына, который полностью отвернулся от «предателя»-отца! Ан нет… Это не спасает нас, сталинистов, от пули. Уж вибачите, хлопцi. Пуля в лоб — привет от Сталина!
У ближайших друзей-революционеров Куйбышева и Кагановича — репрессированы родные братья (погибли на пересылках).
Орджоникидзе и вовсе посмел открыто протестовать против репрессий его преданнейших друзей, в том числе Л. Пятакова. Сталин, с виду, был вроде бы не против пересмотра дела. Он даже посетил друга для беседы — лично. Что случалось нечасто.
После визита к нему старого доброго соратника Сосо — Орджоникидзе был найден с пулей в сердце. Самоубийство. [Впрочем, как обычно…]
Но Сталин не плакал, не горевал. Это были цветочки. Лютики были — впереди.
