При анализе реалий того времени нельзя забывать наличие хотя и ошибочной, но действительно великой идеи — создании человека нового типа.
Не секрет, что большинство людей — обыватели. Которым, честно говоря, ничего не надо, кроме тихого мещанского счастья, соответствующего нижнему уровню пирамиды Маслоу. «Моя хата с краю», «своя рубашка ближе к телу» — вот их лозунги.
Им не нужно развитие; более того — они его опасаются. «Как бы чего не вышло» — ещё один их девиз.
Есть другие, меньшинство. Я не согласен с теорией Гумилева, но у него есть удачный термин: пассионарии. Те, которые двигают историю вперед.
Сверхзадачей Сталина было увеличение процента пассионариев в обществе — именно это способствовало развитию страны, а, следовательно, в конечном счете, — и благосостоянию народа.
Я не буду высказываться на тему «а что было бы, если мечта осуществилась, и все народы, проживающие на территории СССР, объединились бы в единую дружную семью». Во-первых, история не имеет сослагательного наклонения. Во-вторых, я-то разбираюсь в психологии, социологии и истории, чтобы понимать, что это невозможно.
Для понимания хода исторических событий важно понимать: глупо заявлять, что во времена Сталина «в СССР жил «не русский, украинский, белорусский, татарский, узбекский, а советский народ», как это любят делать апологеты концепции «СССР — это ”совок”». Большинство населения страны родилось и духовно сформировалось ещё до революции. Это относится и к русским, чье национальное сознание невозможно было враз, по команде сверху, переменить с русского на «советское».
Такое удалось сделать (и то не до конца) лишь после того, как сменилось 2–3 поколения, к началу 1970-х гг., что и отразилось в знаменитой брежневской концепции «советский народ — новая историческая общность людей». Семидесятые — вот эпоха массового явления «совка». Переносить это явление в 1930-1940-е гг. есть не только анахронизм, но и клевета на русский народ. В особенности, когда речь идет о русской армии-победительнице, её солдатах и офицерах (всего в годы войны было призвано 34,5 млн. чел.), её высшем командном составе, практически полностью состоявшем из лиц, получивших свои первые звания и боевой опыт ещё в Первую мировую войну. Это Жуков с Рокоссовским или Василевский с Шапошниковым, что ли, были «совками»?! Смешно и глупо. Менее всего подходит это словечко и к Сталину, и к его окружению, в т. ч. военному и партийному.
Сталин создавал «единый советский народ» — это факт. Да, сейчас, оглядываясь назад, мы видим, что это было ошибкой. Пожалуй, самой главной ошибкой того времени. Но, помимо недостатка знаний психологии, этологии, социологии и пр., у Сталина не было другого выхода: марксизм-ленинизм требовал интернационализма, а остаться без идеологии, отринув его без замены, было смерти подобно.
Сталин модернизировал этот самый марксизм как только мог, приспосабливая его к тому, что требовалось для укрепления страны. Троцкисты же наоборот — требовали сжечь русских в пламени революционного костра ради коммунизма во всем мире. Кстати, поинтересуйтесь, сколько ресурсов Страны Советов уходило на поддержку Интернационала, пока Сталин не послал паразитов куда подальше.
История не только не имеет сослагательного наклонения, у неё есть и главный закон: если нечто не развивается, оно деградирует.
Можно развиваться «не туда», даже заходить в тупики — и выбираться из них. Но, если государство или нация устраивается почить на лаврах, заработанных предками, она успокаивается и начинает тихо разлагаться и деградировать.
Оккультисты говорят, что в природе есть лишь две реакции: горение и гниение. Очень верная метафора.
Современный мир, направленный на удовлетворение потребностей, которые В. Пелевин метко назвал «ротожопием» (есть и срать — как в прямом, так и в переносном смысле), являет собой нагляднейший пример гниения. Просто выпускается очень много дезодорантов и прочего парфюма, поэтому на первый взгляд смрад разложения не заметен.
Для мира, направленного на развитие, действительно требуются люди нового типа. Свободные творцы, а не мещане. Именно этому способствует патерналистская позиция социализма: для того, чтобы индивид мог свободно творить, он должен заниматься любимым делом, а не быть вынужденным зарабатывать на жизнь; а для этого основные жизненные потребности должны удовлетворяться, можно сказать, автоматически. Конечно, в этом случае большинство будет получать означенные блага «ни за что» (но тут надо учесть, что массовость означает дешивизну), но это компенсируется тем, что любой сколь-нибудь выдающийся ум всенепременно получит возможность развития.
Вопрос отхода от общечеловеческого, развития до пассионарного сверхчеловека актуален и сейчас.
Но сейчас, вооруженные знаниями психологии и истории, мы понимаем, что нация первична, государство — вторично.
Если государствообразующая нация здорова, демографически увеличивается, ментально и психически развивается, что имеет следствием научный и технический процесс — будет и сильное государство. De facto автоматически, без особых усилий для этого.
Если же нет такой нации — то государства ничем не спасти, оно обречено. Вероятно, вскоре мы будем наблюдать грандиозный эксперимент: сохранился ли в белых американцах тот дух White Anglo-Saxon Protestant, который позволил завоевать Дикий Запад и завоевать полконтинента, количественно начиная с экипажа «Mayаflower».
Обратите внимание: Америка имеет шанс сохраниться как государство лишь в том случае, если белые возьмут власть в свои руки и покончат с так называемой политкорректностью — «положительной дискриминацией» к цветным от черных до голубых. А ежели она развалится на отдельные штаты и т.п., то разделение пройдет именно по национальному признаку. Уже сейчас в некоторых штатах черных больше, чем белых, а в некоторых мексиканский язык практически считается вторым государственным.
Если же государственная власть не соответствует национальной ситуации, эта власть обречена. Конечно, она может долгое время цепляться за свои привилегии, преследовать националистов, которые хотят видеть свою нацию и страну великой, но жернова истории неумолимы. Весь XX век является переходным от межимпериалистических войн к национальным — и мы живем именно в это время.
Я согласен с Севастьяновым (прошу меня извинить за частое его цитирование во вступительных параграфах: мы во многом сходимся, и, если уж Александр Никитич написал — а пишет он отлично — то процитировать удобнее, чем избегать этого «из принципа»):
«Применительно к нашей жизни это означает: если мы хотим видеть Россию единой, великой и могучей — наша главная забота должна быть о единстве, величии (в том числе обязательно — количественном!) и могуществе русской нации. В этом — основа основ. Здесь недопустимы ни путаница понятий, ни отступление от принципов, ни подмена приоритетов.
Тем же, кто воспитан в понятиях “советского народа”, кто пытается трансформировать эти понятия в “российскую нацию”, надо преодолевать архаизм и непоследовательность своего мышления.
Россия — не СССР. Русские — не “россияне”.
Это — навсегда».
Курс на становление homo novus объясняет и трагедию русского народа в процессе «перестройки» и позже. А.Кочетов, «Национализм больших и малых наций»:
«Русское общество стало заложником, если так можно выразиться, своего “наднационального” уровня развития. Русские вовсе не уступают, как принято сейчас считать, кавказцам и азиатам, тихой сапой захватывающим ныне наши исконные земли, в жизнеспособности и жизнестойкости. Пора бы вообще прекратить разговоры о том, что мы не сохранили каких-то национальных традиций и родовой сплоченности, ибо национальные традиции, по большому счету, полностью убить невозможно: пока жив сам народ, они живы на уровне подсознания и они обязательно возродятся, особенно — в годину суровых испытаний. Во всяком случае, у той части русского народа, которая избежала деградации (а по-настоящему суровые испытания для нас ещё вовсе не наступили). А родовая, клановая сплоченность — как раз “атрибут” примитивной, недоразвитой нации.
Русское общество как раз и стало жертвой этого примитивизма традиционного азиатско-кавказского уклада, оказавшись не в состоянии ему противостоять. Простейший вирус запросто убивает сложный организм, а самую “навороченную”, наиполезнейшую электронику с огромными возможностями можно вдребезги разбить обыкновенной кувалдой. Русские за свою историю, особенно — за последний век, сумели подняться над своей национальностью, над своим национальным эгоизмом и узконациональными интересами, и превратились в строительный материал для общества будущего, где национальные интересы стали бы вообще понятием устаревшим. “Советским народом” стали при СССР именно русские, в то время, как чечены остались чеченами, калмыки — калмыками, татары — татарами, а евреи… ну, им сам их бог велел. Да, русские при этом очень многого лишились, причем как раз того, что сейчас помогло бы им выжить и даже сохранить свое влияние на огромных пространствах бывшего СССР. Проводившаяся все годы советской власти политика “пролетарского интернационализма” лишила русских чувства национальной самоидентификации, национальной сплоченности, национальных и даже родственных связей, разрушила вообще традиционное мировосприятие русского человека, что сейчас сказывается пагубнейшим образом. Кроме того, все эти годы целенаправленно уничтожался именно русский, славянский культурный пласт. Но, как бы то ни было, Россия–СССР за эти 80 лет достигла пика своего могущества за всю свою известную историю, а русские за это время, хорошо это или плохо, но превратились в качественно новую общность… основу для создания совершенно нового мира. Если хотите — для глобализации на основе настоящих, а не господствующих сейчас семитских ценностей, имеющих в своей основе безмерное потребление материальных благ и обогащение любыми средствами, отрицание таких фундаментальных человеческих понятий, как честь, совесть, общественный долг.
Но — взлет суперцивилизации — СССР был насильственно прерван, и русские, не выполнив своей миссии, оказались не в силах выжить в тех примитивных условиях “дикого рынка” и “пещерного капитализма”, в которых ныне оказались благодаря стараниям победителей в “холодной войне”. И потому сейчас медленно умирают. В примитивных условиях вообще могут выживать только примитивные организмы и примитивные общества.
Те, кому сейчас 30-35 лет, и кто постарше, наверняка помнят, о чем мы тогда мечтали, каким видели не такое уж отдаленное наше будущее (начало XXI века, в котором мы как раз сейчас живем). О чем писатели-фантасты писали тогда в своих произведениях, а кинорежиссеры снимали фильмы. Мы видели общество, свободное от пороков. Мы видели созидательный порыв всего человечества, направленный на освоение космического пространства, открытие новых источников энергии, раскрытие тайн вселенной, овладение новыми знаниями. И мы уж точно не предполагали, что в совсем недалеком будущем увидим такую гниль, такую мерзость и такие пороки, о существовании которых раньше и не подозревали. Мы не предполагали, что весь научно-технический прогресс сведется к бесконечному совершенствованию стиральных машин, утюгов и унитазов, а главной добродетелью “глобализированного” общества станет терпимость к цветным, извращенцам и наркоманам».
