Алексей Кортнев — мастер на все руки: поэт, музыкант, актер, теле- и радиоведущий, шоумен и даже специалист по авторскому праву. Еще он озвучивает аудиокниги, пишет сценарии, переводит тексты мюзиклов, руководит творческой школой для детей и группой «Несчастный случай»... А в последние недели он был занят на съемках нового сезона программы НТВ «Устами младенца», которую ведет уже второй год. Причем считает это не работой, а удовольствием. Тем более у него дома пятеро собственных «экспертов» в детском вопросе...
— Наверняка у вас был выбор среди телепроектов. Чем же вас привлекла программа «Устами младенца»?
— Она невероятно добрая, а живое общение с детьми не только не напрягает, но и оздоравливает, снимает напряжение. К тому же у меня у самого куча детишек разных возрастов, так что накоплен опыт общения с маленькими человечками. Я в этой никого не играю, я в ней такой, какой есть в жизни.
— Вы не новичок на телевидении. Скажите, сегодня работа у телеведущего стала сложнее? Интереснее?
— Я точно не приспособлен для поточной работы на ТВ — новостей, ежевечерних программ. Мне больше по душе штучные изделия вроде тех, которыми мы занимались еще в 90-е, — «Оба-на», «Дебилиада»... Потом, когда телевидение и остальные массмедиа стали форматизироваться, такие авторские проекты исчезли. Сейчас ведь не увидеть нечто подобное «Веселым ребятам» Кнышева или «Матадору» Эрнста, которые выходили как полнометражные фильмы. Сейчас так выпускается только художественное и документальное кино, а телепрограммы ставятся на поток. С другой стороны, развлекательное телевидение стало гораздо разнообразнее и мастеровитее, чем 20 лет назад.
— Сами-то вы телевизор смотрите?
— В основном про животных и географию — Animal Planet, National Geographic или что-нибудь в этом духе. Еще спортивные каналы. У нас семья помешана на гольфе, в домашнем телевизоре часто можно увидеть, как на экране без звука люди часами катают шарик. Это, скорее, для фона, вид релакса. Из сериалов с удовольствием посмотрел «Фарго», я фанат братьев Коэнов. Очень понравились «Во все тяжкие», «Лучше звоните Солу». Мне вообще нравится такое направление — с черным юмором, резкими перепадами ситуаций и настроений.
Из отечественных с огромным наслаждением мы смотрели «Ликвидацию», «Обратную сторону Луны». И еще я единым махом посмотрел «Пепел». Есть у нас хорошее кино! И, что отрадно, за последние два десятка лет выросла плеяда актеров, сравнявшихся в мастерстве с теми великими советскими актерами, на которых мы молились. После них был страшный провал, все горевали: где новые Смоктуновские и Ефремовы? А вот, оказывается, они!
— Читала, что вы готовите новый театральный проект. Не поделитесь подробностями?
— Все происходит очень медленно. Мы хотим сделать такой стендап-мюзикл с группой «Несчастный случай». Есть название и несколько песен. Идея проста: спектакль в рок-н-ролльном клубе, без декораций, минимум костюмов. Но обязательно при участии зрителей, очень интерактивный. Пишу спектакль вместе со своими друзьями, но, как уже сказал, дело движется небыстро.
— Вашей группе «Несчастный случай» скоро стукнет 35 лет. Как вы сами-то к этой дате относитесь?
— Ну а чего такого? Некоторые группы прожили и дольше. И мы не собираемся грустно запеть: «Ленточка ты моя финишная...» Хотим еще работать и работать, нам не надоело! Когда надоест, сразу закрою лавочку. Вообще-то я человек коллективный, семейный. «Несчастный случай» — нечто большее, чем группа единомышленников. Мы друг с другом работаем и общаемся гораздо дольше, чем со своими женами и детьми. Только родители знают нас дольше.
— И что, за 35 лет ни одного творческого кризиса?
— Они случаются регулярно. Я вот сейчас медленно выхожу из пике, которое случилось аккурат к моему 50-летию. Ничего не пишется, вернее, не писалось. Это очень тяжело. Сейчас выкарабкиваюсь, хотя еще не набрал форму. Но такие циклы бывают. Два года пишу очень агрессивно, а потом надо выдавливать из себя по строчке. Помогает это спасительное слово — «надо». Должна появиться творческая задача, выполнить которую просто необходимо. Мы так делали несколько спектаклей. Но проблема в том, что без внешнего понуждения тебе не хочется ничего делать. В юности я сочинял по 20 песен в год — правда, порой чудовищного качества. Сейчас если две в год, то это нормально.
— Вас узнают на улице?
— Расскажу вам историю. Мы выступили в программе «Взгляд», у которой, если помните, была немыслимо огромная аудитория. Девять из десяти человек, которые включали телевизор, смотрели эту самую программу. Нам сказали одеться поярче — а мы как раз вернулись с наших первых гастролей в капстрану — в Финляндию. Накупили себе каких-то акриловых шапочек, шарфиков кричащих цветов, куртки желтые, красные... И все это накрутили на себя и в прямом эфире спели песню. На следующий день — все потом друг другу в этом признались — каждый оделся точно так же и пошел в метро. Не узнали никого! Слава, на которую мы так рассчитывали, не пришла: Так что момента, про который я могу сказать, что наутро вдруг проснулся знаменитым, не было. Постепенно все наматывалось. Наша относительная популярность — как выслуга лет в армии. Что бы ты ни делал, каждые два-три года тебе падает на погоны новая звездочка. Солдат спит, служба идет.
— А что за затея с творческой школой для детей?
— Это самое актуальное из всех дел, которыми я сейчас занимаюсь. Мы открыли год назад в Новогорске Школу трех искусств. Подразумеваются танец, вокал и актерское мастерство. Статус у нас — дополнительное образование, то есть факультатив. Учатся 75 детишек, есть и такие, кто хоть сейчас может поступать в высшие театральные заведения.
— А вы сами преподаете?
— Не имею права, у меня нет профессионального театрального или педагогического образования. Я, так сказать, осуществляю художественный надзор.
— Что в окружающем мире вам бы хотелось изменить в срочном порядке?
— Да очень многое! А если самое-самое... Будь моя воля, убавил бы количество войны и добавил бы мира — сразу в сотни раз. И сделал бы в средней российской полосе и в столицах лето теплей и солнечней. Мне кажется, многие проблемы в нашей жизни берутся от общей пасмурности.
Анна Щербакова
