«Вам государство в принципе ничего не должно», — вписала себя в новейшую российскую историю Ольга Глацких, начальница департамента молодёжной политики Свердловской области.
Ославилась чиновница во время беседы со свердловскими волонтёрами.
Молодые активисты спросили её о финансировании детских проектов, на которые часто не хватает средств. Дама, ответственная за молодёжную политику, атаковала:
У молодёжи, у подрастающего поколения, складывается понимание того, что государство нам всё должно. Нет. Вам государство в принципе ничего не должно, вам должны ваши родители. Потому что они вас родили — государство не просило вас рожать, если идти от истоков. Все знают свои права, но все забыли про свои обязанности.
Тезис о правах и обязанностях железобетонный. Права у нас сейчас знают все — от школьника до президента, обязанности же ныне — явление скорее прилагательное. Факультатив, а не обязанности: хочу — делаю, хочу — нет.
А задают тон — тут и к бабке не ходи — подобные государственные деятельницы, кормящиеся от наших с вами щедрот, но воспринимающие эти щедроты как наш с вами оброк в их пользу — без всякой надобности хоть как-то отплатить тому, кто кормит. Более того, верят свято, что нахлебники-то как раз мы.
Теперь горе-руководительница в разных СМИ поясняет, что на самом деле имела в виду, свердловский губернатор ставит на карандаш «некорректное» высказывание и обещает во всём «спокойно разобраться», но слово, как известно, не шустрая серая птичка. Оно отражает не только то, что думает непосредственно О. Глацких.
Сказанное во всей красе живописует позицию российского чиновничества, не первый год проповедующего отказ от социальных обязательств и «отжитых» форм патернализма: граждане, очнитесь, мы вам ничего не должны.
А должны, известное дело, только мы.
Всегда.
Всем.
Должны платить больше в магазинах, аптеках — из-за нескончаемых экспериментов государства с налоговой системой.
Должны всё сильнее раскошеливаться на АЗС и в общественном транспорте — из-за дорожающего топлива.
Должны работать дольше и умирать, не дождавшись пенсии, — из-за повышения государством пенсионного возраста.
Должны, должны, должны... Охать и составлять список можно дальше.
Допускаю, что для публичной острастки к свердловской госслужащей применят наказание — переведут на другую, менее заметную, должность или, если скандал разрастётся и выйдет наружу что-то ещё неприглядное, даже уволят.
Но как это повлияет на систему?
А никак.
Разве что болтать меньше станут лица, облечённые властью.
Так они и сейчас лишний раз боятся проговориться и от прямого общения с миром отгораживаются частоколом пресс-служб.
Кто тогда чиновную правду до нас донесёт, если не Глацких?
Или Наталья Соколова.
Если помните, её, министра труда Саратовской области, недавно с позором «ушли». А прогремела она на всю страну, когда грудью встала на защиту родного бюджета, выступив против кардинального повышения прожиточного минимума для саратовских пенсионеров. Заявила, что старикам «вполне достаточно» 3,5 тысяч рублей в месяц «для минимальных физиологических потребностей». И вообще, больше надо потреблять здоровой пищи: сезонных овощей и «макарошек» — те же «стоят всегда одинаково».
Проводить эксперимент и питаться на 3,5 тысячи рублей сама Соколова публично отказалась. Так и сказала: статус не позволяет.
Скандал вышел за пределы области, прокатился по стране. Министра попросили из кресла. СМИ вдогонку подсчитали: за 2017 год она заработала около 2,3 миллиона рублей, месячный доход составил почти 200 тысяч. И материальную помощь из бюджета раз в год получала — что-то в районе 100 тысяч. Какие уж там «макарошки» на три с половиной! Явно не для министерской кастрюли.
Или госпожа Соколова имела в виду доллары?
…Слаб человек. Власть застит глаза. Включает предательский пропеллер за спиной, заставляя отрываться от бед земных и витать в мирах, простому смертному недостижимых. Но любой пропеллер рано или поздно нуждается в подзарядке или в ремонте, а все ресурсы — только на земле, над которой так горделиво вознёсся.
Хорошо бы чаще мелькала мысль у тех, кто только начинает набирать мнимую высоту: чай, не примет земля обратно?
Николай Черняев
