Пятница, вечер, небольшая аптека в жилом квартале спального района. Провизор Татьяна говорит, что искренне не любит время перед закрытием. Поток клиентов уже стих, но периодически заходят они. Подают просроченные рецепты, говорят, что для бабушки, нужно срочно. Не успели съездить за новым. Татьяна уже наизусть знает все эти легенды. Верила в них первые две недели работы. Всегда отказывает. Хуже, когда рецепт нормальный, а вот цели покупателя ясны. Но отказать не имеешь права. Только потом, по пути домой, видишь выброшенные прямо рядом с аптекой упаковки, уже пустые. Наркоманы не любят ждать.
С 1 декабря расширился список сильнодействующих препаратов. Правительство включило в него три «аптечных наркотика» — прегабалин, тапентадол и тропикамид. Теперь оборот этих лекарств регулируется не административным, а уголовным кодексом. Как объяснили в Минздраве, лекарства пользуются спросом у людей, страдающих наркотической зависимостью, поэтому ужесточения наказания за отпуск препаратов без рецепта — вынужденная необходимость.
«Фармацевты просили процент»
«В 11 классе меня укусила бродячая собака и мне назначили уколы для профилактики бешенства, — рассказывает 20-летний Борис Д. (имя изменено — прим. ред.) из Волгограда. — К тому возрасту я уже пристрастился к пиву, мне нравилось это чувство лёгкого опьянения. Но врачи в период лечения мне категорически запретили употреблять алкоголь. Пришлось искать замену».
Борис полез в интернет. И там нашёл сайты, которые рассказывали о побочных действиях разных аптечных лекарств. Напротив каждого препарата указывалась дозировка и желаемый эффект, который можно достичь при их применении. Борис выбрал препарат, содержащий прегабалин. За 300-400 рублей можно было купить целую упаковку.
Но на препарат требовался рецепт. Лекарство серьёзное, выписывается по именным одноразовым рецептам, предназначено для лечения эпилепсии и нейропатической боли.
«Я начал общаться с такими же „аптечными наркоманами“, от них и узнал, кто, где и в какой аптеке что продаёт, — рассказывает Борис. — Некоторые из фармацевтов просили процент, доплату. А другие и так продавали, просто поверив, что рецепт я дома забыл».
Увлечение таблетками настолько захватило Бориса, что в 11 классе, значительно превысив допустимую норму лекарств, он на два дня впал в кому. Несколько недель в больнице, тяжёлая реабилитация. После школы Борис поступил в престижный волгоградский университет, но недавно взял академический отпуск. «Я устал учиться», — сказал Борис, едва закончив 2 курс. Но клятвенно заверяет, с «аптечными наркотиками» для него покончено.
Я у мамы барбитурщица
«Моя сестра — фармацевт. И моя мама — фармацевт. А я у них получилась вот такая — барбитурщица», — рассказывает Ирина, наркоманка с 17-летним стажем. Почти всю жизнь она употребляла то, что можно приобрести в аптеке. Это удобно — не нужно искать поставщиков, сложно попасться на хранении, особенно если есть рецепт. «Мама и сестра, конечно, мне в этом не помощники. Мама, зная всю эту кухню изнутри, сразу видела нашего брата-наркомана и отправляла из аптеки, — говорит Ирина. — Даже если формально у нее нет оснований не отпустить товар. Приходит человек, берет 10 пипеток. Ну кого это может смутить? Только человека в теме. Мама отказывала. У нее был целый список мелочей, по которым можно вычислить наркоманов».
Ирина ходила по врачам и предлагала им когда шоколадку, когда небольшую сумму денег. Почти всегда уходила от них с нужными рецептами. Правда, сильнодействующие никогда не покупала, чаще брала рецептурные обезболивающие или лекарства от бронхита.
«Потом, когда я на 5 лет попала в тюрьму, я даже своей мамой — фармацевтом — ловко манипулировала. Я знала, какой диагноз себе придумать, чтобы она передала мне нужные лекарства, — вспоминает Ирина. — И она передавала, потому что волновалась, хотя легко могла догадаться, зачем они мне. Наркоманы — очень ловкие манипуляторы».
В Башкирии Ирина лежала в реабилитационном центре с онкобольной девушкой. Та получила срок за то, что продавала препараты, которые полагались ей для обезболивания, другим наркоманам. На вырученные деньги покупала себе героин.
Сама Ирина поняла, что с наркотиками пора завязывать, когда в один из приемов увидела страшные галлюцинации. Говорит, поняла, что дальше — только психбольница, поэтому позвонила сестре (мама к тому времени уже умерла) и попросила отвезти в реабилитационный центр. Сейчас она проходит лечение по программе «12 шагов» и пытается помогать другим наркозависимым.
«Мы пытались договариваться с аптеками, развешивали там плакаты, раскладывали листовки с телефонами — для тех, кто готов лечиться, — рассказывает Ирина. — Еще работаем с участковыми, передаем им листовки „От наркомании можно вылечиться. Иногда даже при жизни“, оставляем контакты, куда обращаться за помощью. Я думаю, что „фарма“ этот вопрос никогда не решит. Можно ужесточать правила и законы, но люди всегда найдут, что принять, находчивость безгранична. На мой взгляд, надо использовать аптеки, чтобы выйти с наркоманами на контакт. И работать с ними»
«За аптеками нужен надзор»
Об эпидемии «аптечной наркомании» говорят и наркологи. «Токсикология буквально завалена подростками под этой ерундой, — на условиях анонимности рассказал один из волгоградских наркологов. — Это уже перешло все границы. Ужас! При этом все эти пациенты не какие-нибудь неблагополучные — большинство совершенно нормальные, обычные дети».
Среди основных препаратов, применяемых подростками, врач называет популярные рецептурные препараты. Цена — 100-200 рублей, есть в каждой аптеке. Все они вызывают серьёзные нарушения со стороны психики при передозировке.
«Я не считаю, что внесение таких препаратов, как прегабалин, в список сильнодействующих повлечёт за собой для медиков какие-то ограничения или страх их назначать, — говорит нарколог. — Просто нужен строгий надзор за аптеками, чтобы они не продавали всё это малолеткам».
Лекарства «для бабушки»
В аптеках и не отрицают — давно заметили нездоровый ажиотаж у подростков по отношению к тем или иным лекарствам.
«Периодически появляется информация, что кто-то съел 10 таблеток, получил кайф, и все начинают употреблять. В моё время это был димедрол, теперь его кроме как по рецепту не купишь», — рассуждает фармацевт из сельской аптеки Ольга.
В небольшом посёлке в Волгоградской области на 6 тысяч человек три аптеки. И в последнее время школьники от 4 класса и старше стали просить «для бабушки» определенный препарат от головной боли
«Я полезла в интернет, стала читать. А там куча роликов от подростков, как они под кайфом от этого. Хотя на первый взгляд в его составе нет ничего сверхъестественного, и продается он свободно, без рецепта врача», — говорит Ольга.
Фармацевт решила для себя, что не будет продавать подросткам это лекарство. «Обычно если приходит класс 4-5, я их спрашиваю, для кого покупаете? Чаще всего говорят: „Для бабушки“. Тогда я прошу телефон бабушки и говорю, что сейчас ей позвоню, — рассказывает о своих принципах работы Ольга. — После этих слов малышня обычно сбегает. А вот ребята постарше куда настырнее. Бывало, устраивали у меня в аптеке целые концерты».
Из-за того, что посёлок сравнительно небольшой и все друг друга знают, провести аптекаря непросто. Фармацевт всегда может сообщить о произошедшем родственникам или в школу. Но тинейджеры и здесь находят выход — договариваются с ребятами постарше.
«Кому уже есть 18, я не имею права не продать, — говорит Ольга. — Это препарат свободной продажи. Для него даже не нужен рецепт. Болит у человека голова — по закону не могу отказать».
Но не все провизоры вообще об этом задумываются. Достаточно зайти на определенные сайты и посмотреть, сколько аптек продает препараты без рецепта — наркоманы составляют «почетные списки» и делятся ими друг с другом. В Москве, в районе Замоскворечье, есть печально известная среди местных жителей и хорошо известная среди употребляющих аптека. В любое время здесь можно приобрести без рецепта практически любой препарат. В аптеке делали контрольные закупки активисты, на нее пишут жалобы в полицию, о ней еще год назад вышел репортаж на федеральном канале. Но ничего не меняется, аптека продолжает работать. Видимо, прибыль перекрывает все наложенные штрафы.
«Останется только разбить голову»
Парадокс, но когда для наркоманов приобрести тот же прегабалин не было проблемой, люди, которые действительно нуждаются в нём по состоянию здоровья, сталкивалась с препонами.
«Около 7 лет у меня нейропатия тройничного нерва. Это очень сильные боли, не купируемые обычными анальгетиками, — рассказывает Надежда. — Первым препаратом, который мне посоветовали, была как раз именно «Лирика», прегабалин. Тогда её можно было купить без рецепта. Я помню, что просто пошла и купила — никто у меня не попросил никаких назначений. Но препарат мне не помог, пришлось искать замену. Им стал «Финлепсин».
Надежда вспоминает, что спустя время снова попробовала купить прегабалин в аптеке без рецепта — ей показалось, что «Финлепсин» перестал так справляться с облегчением боли, как раньше. Но тогда фармацевт в аптеке уже отказалась продать препарат без назначения. Тогда Надежда попросила пересмотреть лечение своего врача в поликлинике и выписать рецепт, но получила отказ.
«Мне выписали другой препарат. Он мне тоже не помог. Пришлось самостоятельно подбирать другие лекарства, регулировать дозировку, — говорит Надежда. — В итоге вернулась к «Финлепсину».
Надежда боится, что если и «Финлепсин» внесут в список сильнодействующих препаратов, то она не сможет получить от врача назначения. «Мне останется только разбить голову об стену, — говорит Надежда. — Вынести эти боли невозможно, когда тебе кажется, что твой глаз будто протыкают иголкой, а на голову льют раскаленное масло. Я уверена, что есть и другие препараты, более действенные в моём случае, но врачи мне их просто не выписывают, боясь попасть под какое-то наказание или выговор».
Надежда Кузьмина,
Людмила Алексеева
