В разгар пандемии ГМИИ имени Пушкина запустил онлайн-проект «100 способов прожить минуту», и в отечественной музейной сфере это пока редкий пример того, как можно извлечь какую-то долгосрочную выгоду из нынешних чрезвычайных обстоятельств
«Музей слепков» — на протяжении всего советского века своей истории Пушкинский стремился избавиться от этого родового клейма, прирастая коллекциями — национализированными, эрмитажными, провинциальными, трофейными, Щукина-и-Морозова, частными постреволюционными,— чтобы в конце концов превратиться из учебного музея копий в универсальный художественный музей оригиналов. Во время пандемии все музеи мира в одночасье стали музеями копий — плоских пиксельных слепков, виртуальных мнимостей на мониторах. Но цифровые слепки сами по себе бессмысленны — виртуальный тур по залам без комментариев проигрывает любой мало-мальски затейливой компьютерной игре-бродилке.
Прошедшая на днях «Ночь музеев — 2020» превратилась в парад разнообразных форм музейной жизни онлайн — экскурсий, лекций, конференций, творческих встреч, викторин, квестов, концертов и спектаклей, слившихся в непрерывный поток трансляций на сайтах «Ночи» и самих музеев, их страницах в ютьюбе и социальных сетях, в зуме, скайпе и всем, что способно передавать движущуюся картинку со звуком. Невольно надеешься, что это был первый и последний онлайн-парад в нашей музейной жизни: на карантине начинаешь тосковать по всей музейной кинестетике и синестезии. Не только по волшебству музейного пространства-времени с неожиданными провалами в Древний Египет прямиком из рокайльно-завитушечного будуара во вкусе мадам де Помпадур, по бесконечным анфиладам и лабиринтам, выбраться из которых не поможет четкий поэтажный план, но и по традиционным музейным неприятностям — окрику смотрительницы, галденью школьных групп и запаху подгоревших пирожков из буфета.
Однако не успели мы поверить эффективным музейным менеджерам, будто бы главное в музее — комфортная среда, уютное кафе с тыквенным супом и стильный сувенир к последней выставке в магазине, как выясняется, что музей все-таки ближе к школе, чем к торговому центру,— в онлайне все конкурируют друг с другом не по количеству веганских позиций в меню, а по качеству образовательных услуг, по увлекательности их содержания и удобству их потребления. Что до удобства, то совершенно очевидно, что специальный музейный сайт, сайт музея с ясной архитектурой или же отдельный онлайн-проект вроде образовательного «Лавруса» у Третьяковки, предпочтительнее хаотических стримингов в соцсетях и на дружественных платформах и что высокую просветительскую миссию музея снижает любительское качество видеоконтента в частности и непонимание специфики интернета как медиума в целом. Как, впрочем, совершенно очевидно и то, что сравнивать интернет-возможности главных федеральных музеев со всеми прочими, не жаловавшимися на изобильное финансирование и в мирные времена, невозможно.
Музей, рожденный эпохой Просвещения, замышлялся как просветительское учреждение, а уж учебному музею слепков и вовсе на роду было написано просвещать. Конечно, в дни пандемии Пушкинский не мог не пуститься во все тяжкие онлайн-эдьютейнмента, экскурсий, лекций и зум-конференций, делая все те же ошибки, что делают большие и малые музеи, которые не попадают в интернет-ритм, заполоняют сетевое пространство пространными монологами хранителей и экскурсоводов, рассчитанными скорее на непосредственное живое общение, и явно уступают таким профессионалам популяризации знания в интернете, как, скажем, «ПостНаука». Меж тем проект «100 способов прожить минуту», курируемый Ольгой Шишко, завотделом кино- и медиаискусства ГМИИ имени Пушкина, не стоит воспринимать как сугубо просветительский, хотя один из трех его разделов, «Время: категория созерцания», предлагает рассказы искусствоведов, гмиишных кураторов и их российских и иностранных коллег, о разных произведения искусства, от старых мастеров до наших современников.
На самом деле проект «100 способов прожить минуту», сделанный в экстремальных условиях карантина и продиктованный карантинным мироощущением, претендует на статус художественно-философского — он говорит об особенностях переживания времени в произведении искусства и творчестве художника, о созерцательности, о быстроте впечатления и замедленном взгляде, о линейности, повторах, петлях и паузах. Словом, о всем том, что стало острее ощущаться с приходом в искусства, когда-то называвшиеся пространственными, видео и других time-based-медиа и что особенно остро переживается сейчас, когда время тянется бесконечно, а пространства не хватает. Этот временной переворот радикально изменил нашу оптику — мы стали тоньше чувствовать движение времени и в «Руанских соборах» Клода Моне, и в «Совершенных любовниках» Феликса Гонзалеса-Торреса, о которых так трогательно рассказывает куратор венского Музея истории искусств Джаспер Шарп: пара обыкновенных настенных часов на батарейках, вначале идущих синхронно, словно бы их сердца бьются в одном ритме, обречена на то, что одни часы остановятся раньше других, и это современное memento mori становится метафорическим автопортретом художника, скончавшегося от СПИДа чуть позже своего партнера. В сегодняшней ситуации все готовы заделаться философами времени, что часто иронически обыгрывается в разделе «Медиакарантин», где ряд художников делится своими рецептами по приручению времени, укрощению скуки и усмирению прокрастинации, причем такие звезды, как Недко Солаков, Клеман Кожитор, Кристина Лукас или Криста Зоммерер и Лоран Миньонно сняли ролики специально для Пушкинского. Однако главная часть проекта «100 способов прожить минуту» — раздел «Цифровой обмен»: там раза два в неделю по определенным сеансам показывают шедевры мирового видеоарта, затрагивающие проблему времени не только одним своим протяженным во времени медиумом.
Давно замечено, что из всех визуальных искусств самым выигрышным образом в интернете смотрится именно видео — не полиэкранные видеоинсталляции, требующие от зрителя, чтобы он напряг пространственное воображение, сейчас и без того травмированное сидением взаперти, а одноканальные проекции, разогнанные на весь компьютерный монитор. И когда вы вместе с Лораном Грассо в «Elysee» медленно ощупываете глазом каждую мелочь в кабинете президента республики в Елисейском дворце, ощущая магию власти за повседневной рутиной, или же погружаетесь в абсурдистско-катастрофические видения «Теоремы о неполноте» и «Ионеско-сюиты» дуэта Masbedo, вы понимаете, что все, что обычно выставляется в музее, потеряло в виртуальном переводе,— все, кроме видео. Но если на настоящей музейной выставке зритель, быстро уловив, в чем состоит прием Лорана Грассо, не станет тратить более трех минут на двадцатиминутный фильм, то в новом суррогатно-музейном формате он посмотрит эту абсолютно гипнотическую, как выясняется по мере созерцания, картину от начала и до конца. «100 способов прожить минуту» исподволь приучает нас к медленному зрению, каковой навык мы, возможно, не утратим и по завершении карантина, но сверхзадача проекта этим, кажется, не исчерпывается.
Казалось бы, объемные гипсовые слепки, включающие наше кинестетическое восприятие визуального искусства, гораздо ближе к оригиналам, нежели плоская цифровая картинка в сети. Но знатоки скульптуры скажут, что и антики, и пластика кватроченто в цветаевском музее несли на себе отпечаток современности, указывая не только на лучшие образцы из всеобщей истории искусства, но и на Макса Клингера с Константином Менье. «100 способов прожить минуту» указывают на коллекцию медиаискусства, которую собирает для Пушкинского музея создательница легендарного «МедиаАртЛаба» Ольга Шишко — довольно долгое время внутри музея ощущалось недовольство и отторжение, какие вызывал новый отдел, и только присоединение ГЦСИ к ГМИИ, похоже, оттеснило эту проблему на второй план. Афиша «Цифрового обмена» выглядит не то как будущий выставочный план, не то как план закупок, и зритель, уже начинающий страдать видеозависимостью от пушкинских показов, наверняка проголосует за то и за другое. Интернациональное сообщество кураторов, рассказывающих о художниках, о времени и о себе, выглядит как сеть официальных и неофициальных партнерских контактов. В общем, мы, видимо, наблюдаем 100 способов решить стратегические музейные задачи, прикрываясь изящным образовательно-развлекательным пользовательским интерфейсом, возникшим в экстренных карантинных обстоятельствах.
Анна Толстова
