И вот этой публике театр предлагает вещь сложную, хотя и шутейную, - "Ночь перед Рождеством", оперу Римского-Корсакова, которая и взрослым не всегда по зубам. Адресует без снисхождения и с полным уважением к адресной, неискушенной аудитории: спектакль поставили главный режиссер Георгий Исаакян и выдающийся дирижер Евгений Бражник.
Созданный Натальей Сац театр хорошо знает психологию детского восприятия и границы, когда детское внимание грозит иссякнуть. И можно восхититься тем, с каким тактом и мастерством адаптировано для детворы громоздкое четырехактное оперное полотно, которое не балует слушателя звездными "выходными ариями", а больше состоит из попевок, куплетов и народных сцен, то бытовых, то ритуальных, то фантазийных. Партитуру существенно сократили, почти не потеряв в цельности, но приобретя в динамизме: картины сменяют друг друга, как страницы в книге с картинками.
История о влюбленном кузнеце Вакуле, разбитной Солохе и ее воздыхателях, о полете верхом на чёрте к царице в Питер и счастливом возвращении к любимой Оксане с заветными черевичками стала энергичной, как в дайджесте, но не утратила всего того, что привнес в гоголевский сюжет композитор.
Как известно, в этой "опере-колядке" очень важную партию ведет оркестр: в развернутых симфонических картинах и возникает тема сродства не только человека и природного мира, но и человека с фантомами его сознания, мифами и верованиями. Евгений Бражник настаивает на пантеистической природе этих гармоний, они в спектакле самым буквальным образом продолжают звучания природы, когда волшебное и мифологическое переплетено с бытовым и лирическим.
Георгий Исаакян создает на сцене мир игрушечный, миниатюрный и бесконечный одновременно. Вдали - космос, где перемешались звезды с метелями. В этом космосе угнездились крошечные, уютно мерцающие вечерними огнями хатки с крышами-папахами набекрень, деревенская утварь - прялки-скалки, коровы-собачки, плетни-мостики (сценография Станислава Фесько). Рядом с такими игрушками дети и в жизни привыкли выглядеть великанами, так что великаны-персонажи легко и сразу вовлекают их в веселую игру условностей, где все возможно, все бесстрашно и не страшно. Где даже жаркий флирт Головы, Чуба и Дьяка с Солохой никак не связан с актуальными "сексуальными домогательствами", под дамокловым мечом которых сегодня ходит любой спектакль, а остается продолжением все той же игры в прятки. Разноцветье придуманных Марией Кривцовой костюмов то изумляет веселой нелепицей, то завораживает в хороводах-гаданиях, то поражает имперской торжественной пышностью в петербургском эпизоде.
Исполнители действа - в той же мере лицедеи, в какой вокалисты. Монументальный Голова (Дмитрий Почапский), необъятный Чуб (Александр Хананин), вечно согбенный Дьяк с блудливыми глазками (Сергей Петрищев), мелкий пакостник Черт (Михаил Чесноков). Ну и, конечно, шикарная разбитная Солоха (Алена Романова), самовлюбленная красотка Оксана (Анастасия Лебедюк) и простодушный Вакула, готовый на все ради любимой (Руслан Юдин) - все они мало того, что актерски колоритны, но создают спектакль ансамблевый в самом широком значении слова: и музыкальном и сценическом.
При всех этих полетах в уютном космосе и общей дурашливости музыка остается тем надземным храмом, что осеняет, освещает и освящает это шутейное зрелище, она здесь - то самое настоящее, уже не игрушечное, где сосредоточены и сердечные тайны, и надежды, и лукавство, и упорство. В интерлюдиях между картинами музыка продолжится блеянием, лаем, ветра подвыванием и прочими природными мелодиями, она из них вырастает и с ними спаяна. Возникло абсолютно рождественское действо, где волшебство и празднично и реально, как елка и дед-мороз под ней.
Конечно, это все адресовано не ревнителям классики, сличающим исполнение с партитурой. Здесь уж либо смокинг с моноклем, либо ушки на макушке, и когда ревнители еще пьют утренний кофе, здесь уже играют в Диканьку - весело, азартно и простодушно. А самая нетерпеливая в мире публика заполняет зал под завязку и завороженно слушает Римского-Корсакова.
