Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Когда мы с Верой Валентиновной Алентовой делали интервью, она рассказала: «Нам с Володей очень комфортно молчать вместе. А дальше я задаю какой-то вопрос. А он как закричит! Оказывается, в этот момент он мучительно выстраивал в голове диалог. И я его отвлекла. Всё-таки мужчина и женщина — два разных мира». Вы согласны с женой, Владимир Валентинович?
Владимир Меньшов: — Не просто два мира. Мужчина и женщина — две совершенно разные цивилизации!
Притом, как тесно переплетены эти две цивилизации, мужская и женская, они из совершенно разных институций устроены.
— То есть сейчас вы стали лучше понимать женщин и их логику?
— Нет. Когда Льва Толстого спросили, что он думает о женщинах, тот ответил: «А вот стану на край могилы, скажу, прыгну в гроб — и накроюсь крышкой». Писатель это в сердцах сказал, конечно. Про слабый пол он много знал.
Но всё равно до конца мужчине женщину невозможно узнать. А то, что женщины знают про самих себя, — это всё тем более неправда. И так называемые женские романы, женские фильмы я не люблю — они не отражают женщину.
Мужчины лучше рассказывают о женщинах — точнее, правильнее, беспощаднее. Самые пронзительные произведения про прекрасный пол написаны мужчинами. Загадка сия великая есть!
— Кстати, про любовь. Как вы считаете, создание счастливой семьи — это работа или везение, что удалось встретить своего человека?
— Жизнь меня научила, что вопросы такого рода — когда бросаются в крайности, когда «либо — либо» — некорректны. А правильный ответ — переплетение «этого» и «того»! Конечно, встретить своего человека — везение. Но этот подарок свыше всегда надо подкреплять поступками. Например, не забывать сделать подарок любимому человеку ко дню рождения, придумывать какие-то праздники в семье. Это всё требует работы, которая поддерживает дар сверху.
— А как у вас обстоят дела с работой домашней? Как распределены обязанности по дому? Меньшов может гвоздь забить?
— Если я начинаю что-то чинить, Вера меня тут же останавливает. Мол, ты только кино умеешь делать. И берётся сама за молоток.
С детства я приспособился матери помогать по дому — это тяжёлая была работа, тогда ещё печку углём топили. Уголь колоть я стал лет с 12. Но, когда я брался за молоток, отец (а он родом из рабочей семьи) его у меня отбирал. Его раздражало, как я неправильно всё делаю. Вместо того чтобы научить меня чему-то, делал это сам. Поэтому с гвоздями у меня дружба не сложилась.
— А Вера Валентиновна где научилась с молотком обращаться?
— Она в принципе очень рукастая. Пришить, связать, вышивку сделать, костюм соорудить — всем этим владеет в совершенстве. Этому мама её научила, тоже актриса. Если у Веры пауза в профессии, она начинает чего-нибудь шить. Всё, что она покупала в жизни — хорошие платья, пальто, шубы, — обязательно перешивала. С Верой, кстати, очень любят работать портнихи в театре: она как встанет в платье, так и будет стоять, прямая, как стрела, 3–4 часа. А они вокруг неё колдуют.
Вера умеет всё, кроме готовки. Поэтому я научился очень хорошо готовить.
— А на какой месяц совместной жизни вы поняли, что пора осваивать азы кулинарии?
— Где-то на третий день. Когда Вера решила мне приготовить щи. Взяла пятилитровую кастрюлю и авторитетно сказала: «Нужно 200 граммов мяса». Говорю: «Маловато, наверное». Я сам не знал, сколько надо, но чувствовал, что этого мало. «200 граммов!» — отрезала она. Мы пришли в магазин, удивлённый мясник отрубил нам 200 граммов мяса. Это была их с Верой первая и последняя встреча.
После этих щей я сказал: «Спасибо, попробую приготовить сам». Понял, что не выживу с её кухней.
— Праздничный стол всегда на вас?
— Нет, теперь есть Юля. Дочь очень хорошо готовит, но у неё нет на это времени. Она в меня пошла: гвозди забивать не может, а на кухне всё умеет. При этом немножко шьёт, вяжет.
Наши праздничные застолья постепенно сдвигаются в сторону хорошего общественного питания. А шашлык можно пожарить на даче.
— Дача для вас отдушина?
— Я городской человек. И Вера городской, и Юля тоже. Таких людей, которые выходят в лес и задыхаются от счастья: «Боже, какая красота! Ой, какой воздух!» — в нашей семье нет. Дачу построил, больше следуя традициям. Мы с Верой сейчас вдвоём туда приезжаем с большим удовольствием — там тишина, покой. И день пролетает быстро.
— В вашей семье все самостоятельные творческие единицы. Критику в адрес друг друга позволяете?
— Критика бывает, и суровая. Как-то Вера пригласила нас с Юлей на свою премьеру. Потом мы сидели на кухне и делали разбор. Юля так Веру «полоскала», что даже внук, сидевший рядом (он тоже учится на артиста), её подталкивал: мол, что-то ты, мама, чересчур резко говоришь. Она ответила: «Ты думаешь, я обижаю маму? Нет, мы всегда так разговариваем». Смотрю: Вера действительно не обижается, а быстро впитывает всю эту критическую линию
— Из внуков вам легче общаться с внуком или с внучкой?
— Внук уже взрослый парень, отрезанный ломоть. Про него лучше Юлю спросить, она держит контакт с обоими детьми. А внучка сейчас в переходном возрасте: на всё фыркает, всё ей не нравится. Это нормально для её лет. Честно говоря, люблю больше внучку. Девчонка — ну просто лапочка!
Ольга Шаблинская
