Народная артистка Элина Быстрицкая, вокруг многомиллионного наследства которой не утихают страсти, последний год своей жизни была абсолютно беспомощна - не понимала, с кем разговаривала, передвигалась только с посторонней помощью, а во время своего последнего концерта едва не спровоцировала ЧП.
О состоянии здоровья и последних выступлениях советской звезды сцены во вторник, 11 февраля, в Замоскворецком районом суде рассказали врач и ее коллеги по сцене.
фото: Наталья Мущинкина
Свои доказательства в суде продолжали представлять адвокаты концертного директора Быстрицкой — Ксении Рубцовой. Напомним, что Рубцова была не только пиарщиком актрисы, но и, пожалуй, ее самым близким человеком (по крайне мере так утверждают некоторые коллеги обвиняемой). Конфликт с родней Быстрицкой возник в 2018 году, когда сестра артистки обнаружила, что со счетов умершей пропали 38 миллионов рублей, и обвинила в хищении денег концертного директора.
Первым свидетелем во вторник оказался бывший лечащий врач Быстрицкой, однофамилец концертного директора — Павел Петрович Рубцов. Кардиохирург из научного центра им. Бакулева, куда в 2012 году обратилась актриса, рассказал о ее стоянии здоровья. По его словам, в центр актриса приехала в предынфарктном состоянии в сопровождении Ксении. У Быстрицкой выявили острый коронарный синдром. В больнице женщина провела около недели, и за это время, кроме концертного директора, рядом с ней никого не было.
В последние годы жизни врач общался со своей пациенткой только по телефону — актриса нередко сама звонила эскулапу, чтобы проконсультироваться, так как надо было постоянно сдавать анализы и контролировать свертываемость крови. По словам врача, еще в 2017 году артистка была довольно активной и «рассказывала о своей жизни». А в 2018 году наметился резкий спад, и «общаться с актрисой было сложно»:
— Элина Авраамовна часто путала меня с другим человеком, уже умершим. Звонила, потом перезванивала, так как забывала, что уже это делала, — пояснил врач. — Разговоры на отвлеченные темы она уже не поддерживала, про творческую деятельность не говорила.
По словам врача, было очевидно, что у артистки когнитивные нарушения — свои воспоминания она «применяла к современным ситуациям».
— Кроме проблем с сердцем были ли проблемы? — спросили у кардиохирурга.
— Да, диагнозов было много. О психиатрических ничего не знаю, — ответил свидетель.
После врача в суде выступила актриса театра и кино Клавдия Моисеева (она мелькала в кадре среди сотрудников статистического учреждения в «Служебном романе»). Свидетель рассказала, что именно Рубцова привозила Быстрицкую для участия в праздничных концертах.
— Мы участвовали в общих концертах... Помню, что Элину привозили под руки и выводили под руки — у нее с ногами очень плохо было... Первое время вообще дрожали, потому что видели, что она не та уже, — рассказала актриса.
Свидетель также вспомнила эпизод, который произошел на концерте, посвященном Дню Победы.
— Это было очень грустно... Элина Авраамовна всегда работала под фонограмму. В этот раз все очень нервничали, потому что она под фонограмму вдруг начала... зевать. Все как-то скрыли от зрителей. Но мы понимали, что это последний раз, — рассказала Моисеева.
Свидетель также пояснила, что после концерта зашла в гримерку к Быстрицкой и поцеловала ее в щеку, но та ее не узнала.
— Это был последний раз, когда я ее видела живой, — сказала Моисеева.
По словам свидетеля, по характеру Быстрицкая была непростым человеком:
— Ее интересовало только собственное решение, мнение, чувство... Человек жесткий, зачастую в ущерб себе, — отозвалась о бывшей коллеге свидетель.
Однажды произошел «интересный момент». Обычно замкнутая, Быстрицкая как-то неожиданно обратилась к своим коллегам: «Ребята, что я могу сказать... Ни слава, ни роли — все ерунда. Главное — любовь». Это заявление тогда очень тронуло артистов.
Третий свидетель защиты Эдуард Мусаханянц, заместитель директора музыкального театра «Геликон-опера», подтвердил, что Быстрицкая была сложным человеком.
— Когда к ней приезжала ее сестра Софья Шегельман, она ко мне обращались, говорила, что ей надо отдохнуть. Она просила: «Сделай что-нибудь, чтобы они уехали в цирк, в театр... Мне тяжело находиться в одном пространстве», — рассказал свидетель и добавил, что тогда сразу же доставались билеты для родни, и Быстрицкая оставалась на некоторое время одна дома. Иногда актриса даже жаловалась на родных.
— Отношения у них были сложными, Быстрицкая вспоминала разные сложные моменты... У всех есть свои скелеты в шкафу...
Что же касается Рубцовой, то к ней у Быстрицкой, наоборот, были нежные чувства. Более того, актриса нередко выдергивала концертного директора с важных мероприятий под предлогом плохого самочувствия:
— Мы все понимали и даже иногда подшучивали над этим, — сказал свидетель. По его словам, Быстрицкая была довольно рассудительная в финансовых вопросах и если бы знала, сколько стоят записи песен или концерты, то не согласилась бы на их организацию. Поэтому Рубцовой нередко приходилось утаивать реальную стоимость мероприятий и платить из своего кармана.
— Скажу одно, если бы Элина Авраамовна знала, сколько это стоит, то не позволила бы себе это, — сказал Мусаханянц.
Однажды, когда не удалось продать билеты на концерт Быстрицкой, Рубцова даже взяла кредит в банке — 6 миллионов рублей.
— Зал все равно был полный, Быстрицкая была счастлива, — отметил свидетель.
По его словам, Быстрицкая очень хотела, чтобы ее концертный директор проживала ближе к ней, поэтому посодействовала тому, чтобы та переехала из Серпухова. Впрочем, уехала обвиняемая недалеко — в Подольск.
— Подольск все же не центр Москвы, — отметила адвокат.
— Но и не Серпухов, — парировал свидетель.
Дарья Федотова
Источник
