Зачем рассказывать в кино про кого-то, когда есть ты сам, уверен Петр Федоров. В его случае это всегда неоднозначный человек со сложными проблемами. Именно таким получился новый персонаж актера — советский космонавт Константин Вешняков в триллере режиссера Егора Абраменко «Спутник». О своей роли Петр Федоров рассказал «Известиям» перед мировой премьерой картины (23 апреля, на онлайн-сервисе more.tv).
— Судя по трейлеру, из космоса ваш герой привез в себе что-то неземное. «Спутник» — это нечто из разряда «Чужого» Ридли Скотта?
— Нам очень хотелось сделать звонкую историю. Безусловно, в нее был заложен некий мировой канон жанра, в котором уже существуют тысячи классных картин. Когда я снимался в «Спутнике», прежде всего хотел, чтобы это было кино про плоть, кровь, души, чтобы история получилась очень рефлексивной. Это ни в коем случае не розовая сказка, чему я сам искренне рад.
Я бы сказал так: мой герой заражен непонятным вирусом. Космос — это же такая большая неизведанная вещь… А любая неизвестность порождает в человеке первобытное желание с ней бороться. Но, как мы знаем из других фантастических фильмов, это не всегда правильно. В нашей картине есть парадоксальная зона добра и зла, о смысле которой как раз очень хотелось задуматься. Мой герой идет к свету, но место, оставленное ему для подвига, маленькое, неприятное и страшное.
Егор (Егор Абраменко. — «Известия») — очень живой режиссер. Несмотря на то, что мы работали в конструкции жанра sci-fi, научной фантастики, он делал упор именно на наши человеческие переживания. С ним в тандеме я смело прыгнул в черный омут рефлексий.
— Судя по всему, герой ваш очень непрост?
— Не люблю спойлеры, не люблю рассказывать про что фильм, какой персонаж… Мне кажется, если определенный актер играет определенного героя, то всё уже и так понятно. В моем случае это будет неоднозначный человек с еще более неоднозначными проблемами, а его внутренняя грань между хорошим и плохим подстерта некими обстоятельствами и мотивациями. Работая над этой ролью, я пытался установить связи не только с персонажем, но и с самим собой. Всё связано: зачем рассказывать в кино про кого-то, когда есть ты? Характеры персонажа и актера всегда переплетаются друг с другом, ищут рифмы.
У моего героя есть очень земная и простая проблема — оказалось, что где-то у него растет ребенок, и ребенок этот брошенный. Конечно, он теперь хочет вернуться на Землю, чтобы исправить ситуацию. Но обстоятельства складываются не в его пользу. У нас так часто бывает. Мы думаем: «Вот вернусь и всё поправлю». Но будет ли возможность вернуться?
— Людям всегда кажется, что с ними точно ничего не произойдет?
— Да, наверное. Мы думаем, что с кем угодно, даже с лучшим другом, может что-то произойти, но ни в коем случае не с нами. А потом — раз! — и случается. Именно в такую ситуацию попал Вешняков. Он изолирован, беспомощен, в его жизни начинает происходить что-то очень страшное.
— К роли нужно было специально готовиться?
— Несмотря на то, что мы носили скафандры, в которых ходили настоящие Герои Советского Союза, мне, к счастью, не пришлось готовиться к настоящему полету. Поскольку действие картины происходит в основном на Земле, в центрифугу меня не засовывали, за что я очень благодарен.
«Спутник» потребовал наесть несколько кило — понадобилось стать одутловатым парнем. Вешняков только что вернулся из космоса, он на карантине. Но что касается пластической части исполнения роли, пространство было интересное: возникла возможность и пострадать, и поблевать, и пофантазировать.
— Актеры часто рассказывают, что им нравится сильно худеть или поправляться для роли, актрисам нравится брить голову налысо. Откуда в вашей профессии такая любовь к экспериментам, к тому же не всегда полезным для здоровья?
— Измениться внешне, увлечь зрителей, создать образ — это необходимые условия для стоящей работы, профессиональный момент. Круто, когда у тебя есть какие-то конкретные задачи, а режиссер и студия закладывают на это ресурсы и время. Круто, когда актер сам к этому готов, и у него нет параллельных съемок еще в трех сериалах, то есть он не зависит от собственной внешности. Увы, это редкие случаи.
— Вы сказали, что вам интересны неоднозначные люди. Потому что их сложнее играть? Или это чисто человеческое любопытство?
— Это связанные вещи. Мне кажется, что в актерскую работу надо брать те роли и характеры, которые созвучны прежде всего с тобой самим, с твоим сегодняшним внутренним миром, болью и рефлексиями. Чем ближе к сути, тем всё неоднозначнее. Это, на мой взгляд, идеальный подход к профессии. Но не всегда получается — мешает инертность и страх поскользнуться.
— Если попробовать обобщить нынешние рефлексии, в чем они, по-вашему, заключаются?
— Сегодня с этим просто. Всё срежиссировал COVID-19. Тотальная мобилизация всего человечества. Один пирог на всех. Мы живем в очень интересное время.
— Хороший артист — всегда немного психолог. Когда всю жизнь разбираешься в характерах персонажей, наверняка начнешь разбираться и в окружающих. Вам интересна психология? Читаете что-нибудь на эту тему?
— Актеры, конечно, психологи, главное, чтобы лечить других не начинали. И это вовсе не значит, что нам самим никогда не понадобится помощь реального психолога. А вообще, конечно же, да, наша работа — это самоанализ и наблюдения за жизнью. Эмпатия — тоже важное качество. Но еще больше в этой теме должны разбираться режиссеры, во все эти путешествия мы идем за ними. Работа режиссера с актером — тоже психология, но на другом уровне.
Из книг, как ни смешно, в мои руки пришло «Введение в психоанализ» Фрейда. Олдскул, короче. Еще читал про трансцендентальную медитацию у Дэвида Линча. В последнее время книги вообще не выбирал, они сами на меня выскакивают в неком рандомном режиме.
— В каких проектах вы снимались и какие остановили из-за карантина?
— Поскольку любые съемки предполагают собрание людей, наш мир кино очень пострадал. В некоторых отечественных проектах участвуют и зарубежные актеры. Все в разной степени, но гуртом врезались в этот забор с полного разбега. Меня также не миновала эта участь, закрылись две картины. Основной для меня проект — это фильм Алексея Мизгирева, в который мы только-только вошли. Подготовка к нему была долгая и сложная, поэтому втройне обидно. Кинотеатры тоже закрылись, и теперь у нас будет новый опыт онлайн-премьеры «Спутника», которая случится 23 апреля.
— Многие в соцсетях рассказывают, что у них происходит переоценка ценностей: то, что раньше казалось обыденным, сегодня обрело двойную ценность. У вас возникают такие мысли?
— Конечно. Начинаешь ценить все свои ресурсы. И внешние, и внутренние. Но я могу предположить, что на самом деле мы уже давно изменились, просто настолько разогнались, что не имели возможности осознать это на бегу. И как ни странно, кроме выживания сейчас актуально созвучие с собой. Мощный момент самоидентификации.
— Что бы вы могли посоветовать посмотреть и почитать на карантине?
— Прочитайте «Белый Клык» Джека Лондона, «Заповедник» Довлатова, повести Астафьева, «Приключения Алисы» Кира Булычева и «Дневник 1962» Николая Козакова. А посмотреть рекомендую фильмы: «Служили два товарища», «Бегущий по лезвию», «Барри Линдон», «Твин Пикс» и «Такси блюз».
Самое главное сейчас — обогащать свой внутренний мир. Это не просто делать с пустым холодильником, но тем не менее.
Наталья Васильева
