Тема одиночества как жизненного феномена давно вызывает у меня большой интерес.
Трудно завязать вторую перчатку без посторонней помощи
Почти всю свою сознательную жизнь я был и являюсь чрезвычайно социальным и общительным человеком. У меня дружная и чудесная семья, мне всегда было достаточно её поддержки и любви. Друзей и знакомых вообще не оберешься. Девушкам я тоже нравлюсь чаще, чем, как мне кажется, я того заслуживаю.
Мне самому бывает непонятно, когда и почему я могу чувствовать себя одиноким — это совсем не вписывается в график постоянных встреч, телефонных разговоров, пьяных тусовок и свиданий с девочками. Но одиночество я испытываю чаще, чем мне того хотелось бы.
«Полковнику никто не пишет, // Полковника никто не ждёт».
В моменты нахлынувшего чувства одиночества я ощущаю себя тем самым полковником. В голове одна на другую накладываются мысли о бесполезности моего существования, о том, что я никому не нужен.
Почему меня все игнорируют?
Неужели так сложно просто написать или позвонить мне и спросить, как дела?
Я начинаю суетливо проверять соцсети друзей, выяснять, когда и с кем из них я общался в последний раз. Я начинаю прикидывать, а кто из них вообще считает меня своим другом. Я пытаюсь вспомнить, в какой момент я выкинул очередную неудобную и язвительную шутку, обидев своего товарища.
Все эти размышления упираются в стену истеричных мыслей и тоски.
Внутренняя истерика длится недолго. Мне хватает получаса, чтобы прийти в себя и отвлечься.
В конце концов, что страшного в том, чтобы какое-то время ни с кем не общаться и не видеться? Неужели друзья мне чем-то обязаны?
То, что я описал выше, я бы охарактеризовал как «приступ одиночества». В настоящее время я довольно редко их испытываю, но такие «приступы» были моими спутниками на протяжении некоторого отрезка моей жизни. Они дали мне повод для размышлений о понятии «одиночества» — как общепринятого, так и лично моего.
Я могу точно сказать, когда за последние несколько лет я впервые четко почувствовал себя одиноким. В негативном смысле этого понятия. После выхода из длительных и нездоровых отношений (о чём я рассказывал в своём прошлом сочинении) я ушел в отрыв.
Дни и недели летели один за другим. Это продолжалось месяца два: почти каждый день я находился с кем-то рядом — упал в пропасть беспорядочных социальных связей. Без присутствия других людей бок о бок со мной на постоянной основе я начинал терять связь с реальным миром и уходил в мысли о прошлом и грядущем, в которых ничего радужного не было.
Я хотел чувствовать, что нужен кому-то хотя бы на ближайший вечер или час.
Мне было сложно принять тот факт, что со мной рядом больше нет партнера, с которым мы были чем-то «обязаны» друг другу, связаны очень длинной цепью воспоминаний, эмоций, ощущений. Больше не было человека, которому я ежедневно желал доброго утра и спокойной ночи.
Но как же друзья? Друзей на тот момент у меня было даже больше, чем я мог себе позволить.
Как я уже говорил выше, я старался не оставаться наедине с собой ни единого вечера. Я напрасно растрачивал свои ресурсы на людей, многие из которых вскоре совсем пропали из моей жизни. На тот момент мне казалось, что я помогаю себе, а иначе я буду слишком много рефлексировать по поводу прошлых отношений, и именно этим доведу себя до крайней степени психологического истощения.
Я испытывал одиночество после утери партнера и компенсировал внутреннюю пустоту бесконечными друзьями и свиданиями с девушками из тиндера. Но это всё было пустой тратой времени, поскольку я не оставлял себе ни единого дня, в который я мог хотя бы начать анализировать свое нынешнее положение и свыкаться с тем, что теперь я плыву по жизни один.
Я оттягивал неизбежное.
Это было большой ошибкой, но понял я это далеко не сразу.
Продолжение во второй части: «Все уйдут, а я останусь».
Дмитрий Лукович
