Это вторая часть истории.
Первая: «Желание быть нужным».
Пытаясь побороть одиночество, я тратил время и тратил себя на людей, которые были мне не нужны и которым не был нужен я.
Люди проходили мимо
Вскоре у меня появился постоянный партнёр. С появлением новой пассии я вновь ощутил себя нужным и почувствовал долю той настоящей заботы и любви, что ушла от меня не так давно. На долгое время я совсем перестал чувствовать себя одиноким.
Мне было кому написать, к кому приехать, кому рассказать ту чушь, что произошла со мной сегодня, и при этом не чувствовать, что я гружу человека.
Не углубляясь в наши любовные интриги, скажу, что мы разошлись на позитивной ноте чуть больше, чем через 4 месяца после знакомства.
Тогда вылезла проблема, которой я долго избегал — я вновь осознал, что теперь я один.
Ситуация на социальном фронте к тому моменту значительно изменилась: прекратилось общение со многими людьми, которых я считал если не друзьями, то хотя бы хорошими знакомыми. С момента первого расставания моя социальная жизнь кипела, как вода в кастрюле, и столь бурная реакция логично привела к тому, что половина этой воды куда-то испарилась.
На выходе я имел в два раза меньший список людей, которых я называл друзьями, и которые, как я точно знал, считали друзьями и меня.
Обстоятельства тоже изменились: у меня была новая работа и намного больше учёбы. Я не мог ежедневно гулять и общаться со всеми подряд, поэтому вечерами часто оставался один. Отрефлексировать прошлые отношения я уже успел, но тут в голову лезли вопросы и мысли о новом опыте, и к тому же, я испытывал жуткую печаль из-за осознания, что мой круг общения значительно сузился.
Я долго пытался принять тот факт, что теперь не будет как раньше: многие ушли, а я остался.
При этом последний разрыв отношений беспокоил меня не сильно — я был доволен полученным опытом, да и к мысли о расставании мы пришли одновременно. Основная проблема крылась в другом: невозможно повторить тот прекрасный опыт, когда вокруг меня было так много людей, а я ни дня не оставался в уединении.
В тот момент я и начал испытывать те самые «приступы» одиночества. Мне часто было невыносимо находиться дома одному.
Логическая цепочка в голове выстраивалась с трудом: я не понимал, почему так много людей покинуло мою жизнь.
Может, я в чем-то провинился? Да вроде нет.
Может, они виноваты и зачем-то меня использовали? Тоже вряд ли.
А почему я не могу находиться наедине с собой? Неужели мне нечем заняться? Или я недостаточно интересен самому себе?
Мне понадобилось немало времени, чтобы свыкнуться с тем, что теперь мой социальный круг стал значительно уже. Это было реальным испытанием: я с трудом перебарывал желание позвать кого-нибудь в гости или поехать в бар с очередным знакомым, даже когда у меня на это не было сил и времени.
Шаг за шагом, дни в уединении вернули мне любовь к себе и моим увлечениям. Я перестал круглосуточно скучать, когда находился вне социума.
Кроме того, переоценка моего круга общения дала мне понять:
многие люди, которые ушли из моей жизни, — не оставили от себя буквально ничего.
Да, порой мы классно проводили время. Было весело и интересно. Но по факту эти люди никогда не считали меня своим хорошим другом, да и я неосознанно пользовался ими для удовлетворения своих социальных потребностей, сам не сильно вкладываясь в отношения, и не ожидая большой отдачи.
Раньше мне казалось, что настоящая забота и любовь от других как раз и кроются в том, что эти «другие» просто находятся рядом. При составлении этого уравнения я почему-то упускал те факты, что многие из тех, кого я считал друзьями, в общем-то, очень редко хотели видеть меня по своей инициативе, да и вообще какие-то мы слишком разные: то на политических координатах на противоположных полюсах стоим, то в увлечениях не сходимся.
После этого озарения я стал куда более избирателен в новых знакомствах и, выражаясь канцелярским языком, выстраивании дружеских отношений.
Чувство одиночества так долго не отпускало меня как раз потому, что я совсем отвык жить наедине с собой. Мне с трудом давалось заниматься хоть чем-то, если этого никто не видел. Только научившись представлять свою жизнь без постоянного присутствия других людей в ней, я понял, что могу интересно и с пользой проводить время, посвящая его только себе.
Мой опыт, скорее всего, совсем не показателен для тех, кто остался по-настоящему одинок ввиду внешних факторов, — когда и правда не осталось ни друзей, ни родственников, и новые связи заводятся с трудом.
Мой опыт может помочь тем, кто испытывает одиночество даже тогда, когда социальная жизнь бьет ключом.
Некоторые из моих знакомых тоже испытывали такое чувство. Чрезмерные и беспорядочные социальные связи не является гарантом того, что социальный фундамент будет крепким, а человек не будет чувствовать себя одиноким. Одиночество порою бьет даже тогда, когда ты находишься в самом эпицентре «социальной бури».
Я осознал, что для решения этой проблемы нужно научиться всего двум вещам: во-первых, быть интересным для самого себя и не жалеть времени и сил на самореализацию; а во-вторых, быть избирательным в своём круге общения, чтобы в один момент не осознать, что уйма времени и сил были растрачены на людей, которые ничего не дали, да и попросту не могли дать взамен.
И если размышлять философски, и считать, что все люди одиноки с момента рождения и до самой смерти, то, отвечая на вопрос Данилы Багрова «В чём сила, брат?», я бы сказал, что сила — в умении мириться с одиночеством.
Дмитрий Лукович
