Мы уже начинали опасаться, что Новый год придётся встречать в родимом Шереметьеве – из-за чудовищных снежных заносов был закрыт крупнейший в Европе аэропорт во Франкфурте-на-Майне, куда мы и держали путь.
С опозданием на сутки, в конце концов, мы пробились туда, когда сибиряки уже давно встретили Новый год, уральцы откупоривали шампанское, а москвичи, как нам доподлинно было известно, усаживались за стол, чтобы проводить Старый год.
Контуры Франкфурта
В отеле, где нам предстояло жить, поджидал неприятный сюрприз: ресторан был закрыт. Нам что-то говорили перед отъездом о том, что многие немцы используют рождественские вакации на полную катушку, вплоть до закрытия некоторых отелей и ресторанов на это время, но представить такое нам оказалась не по силам.
За свои кровные и не попасть за столик в самую главную ночь года?!
«Новотель»
Потом-то мы поняли, что прислушиваться следовало к советам знающих людей, заказать места через ту же турфирму, что оформляла нам поездку. Но это было потом, а пока что, получив общие рекомендации портье, в жуткую стужу по едва протоптанной в глубоком снегу дорожке – это в крупнейшем финансовом центре Европы! – мы двинулись на поиски пристанища, готового принять на почти сакральные несколько часов чету полузамерзших россиян.
Где-то вдали, из светящихся окон 50-этажного небоскрёба (число этажей подсчитывалось на другой день) было выстроено манящее цифровое изображение уже готового наступить года и стилизованная елка.
Это согревало надеждой, что здесь не забыли о празднике. Но вот тёмные окна одной ресторации, закрытые двери другой…
Наконец, на пути попался ярко иллюминированный небольшой отель – конечно же, там должен быть ресторан!
Предновогодний город
Увы, и он был закрыт, но открыта к нашим проблемам оказалась молодая дама-портье. Полистав некий талмуд, она сделала пару звонков и сообщила, что нас сможет принять любая из двух пятизвёздных гостиниц, расположенных друг напротив друга. «Это прямо по улице, минутах в десяти или пятнадцати ходьбы – смотря, как быстро вы будете идти», – улыбнулась она напоследок и пожелала хорошего года.
За те томительные минуты, что, подгоняемые ледяным ветром, мы неслись к очагам тепла и веселья, всё же успели вспомнить, как накануне тыркались за информацией по аэропортовским справочным, которые то оказывались закрыты, то давали противоречивую информацию.
В конце концов, нас поселили на ночь в весьма приличном шереметьевском «Новотеле» и накормили ужином – что входило в обязанности немецкой авиакомпании. Однако ни чая, ни кофе, ни сока, ни воды предложено не было: «Это за свой счет». Цена за сок составляла добрую половину стоимости ужина.
А что, где сказано, что застрявшего не по его вине пассажира надо соками поить?!
Многочисленные, гордые до неприступности дежурные в фойе отеля либо вообще не слышали ваш вопрос о перспективах вылета, заинтересованно общаясь друг с другом («ты со своим завтра будешь встречать или с новым пойдешь?»), либо просили обратиться «через час». А после снова «через час»…
Кстати, и во Франкфурте мы жили в таком же четырёхзвездном «Новотеле», входящем в одноименную мировую сеть этих гостиниц. Прекрасный шведский стол включал добрый десяток безалкогольных напитков, в том числе и сок из апельсинов, который вы могли собственноручно приготовить с помощью соковыжимающей металлоконструкции.
Впрочем, об этом мы узнаем на следующий день.
А в тот момент безалкогольные напитки нас занимали не слишком – вопрос стоял ребром: сможем мы где-нибудь в тепле чокнуться бокалами с шампанским?
Тем паче, что наше стремительное движение осложнялось – приходилось в буквальном смысле уклоняться от летящих с треском и шипением ярких петард.
Праздничная иллюминация
Какой-то весельчак запускал их с балкона и, заметив наше смятение, радостно замахал нам свободной рукой. Некая юная особа, выстрелив шутихой в отрытую форточку, шаловливо пряталась за занавеской. А компания юных проказников откуда-то из-за нашей спины пуляла через наши головы, громко ликуя после каждого залпа, по-моему, оттого, что шутейные снаряды ложились всё ближе к нашим ногам.
И всё же мы достигли цели. Сначала зашли в изогнутый дугой, похожий на борт плывущего в ночи океанского лайнера, манящего мириадами светящихся иллюминаторов, который символизировал некую далекую и прекрасную жизнь для героев фильма Феллини «Амаркорд».
Отель справедливо именовался «Маритим» – «морской», «приморский». Здесь нам предложили принять участие в том, что американцы именуют «парти», а мы обозначаем обрусевшим словосочетанием а-ля фуршет – активное и не слишком удобное общение, с бокалом в одной руке и тарелочкой со снедью в другой.
Новых знакомств в главный вечер года заводить мы не планировали, поэтому предпочли вариант, предложенный таким же роскошным отелем «Мариотт» напротив – столик на двоих, с трёх сторон уютно обрамлённый барьерчиком с цветами.
Официант, разумеется, говорил и по-английски и так аппетитно расписал одно блюдо – угорь в укропном соусе («Его сначала поливают лимонным соком, а потом тушат в белом вине – это так вкусно! А укропный соус к нему просто восхищение!»), что мы не могли его не заказать. И не пожалели.
Конечно, была заказана бутылочка популярного среди россиян вина, несколько двусмысленно переводимого у нас как «Молоко любимой женщины», а на самом деле являющимся «Молоком Мадонны» (когда спустя три дня мы будем ехать в сторону Гамбурга, то сможем увидеть заснеженные уступы виноградников вдоль Рейна, где рождаются знаменитые вина).
Ближе к двенадцати мы попросили два бокала шампанского. Привезённая из Москвы бутылка новосветского шампанского была оставлена в отеле, поскольку за то, чтобы принести её с собой в ресторан, как нас информировали, надо было заплатить примерно столько же, сколько за шампанское, заказанное в этом ресторане.
Перед полуночью в зале появился трубочист в полном обмундировании и высоком чёрном цилиндре. Он обходил столики и, вынимая из мешочка медные монетки, дарил их каждому вместе с улыбкой и пожеланиями счастья.
К чему надеяться на случайную встречу с трубочистом, приносящим удачу, когда он сам подходит к вам?
И вот – полночь. В отсутствие телевизионного боя курантов это стало ясно по хлопкам шампанского.
«За Новый год!»
В следующий момент мы оказалась окружены совершенно незнакомыми улыбающимися людьми. Они чокались с нами, говорили что-то доброе, некоторые тянулись обняться, прижаться щекой.
Кто мы им были – эта чета незнакомцев, говорящих на непонятном языке?
Может быть, им казалось, что мы чувствуем себя заброшенными и следует кинуть нам спасательный круг внимания и доброжелательности? Или попросту хотелось, чтобы в этот момент все были вовлечены в атмосферу веселья и взаимной приязни?..
Тем временем несколько самых отчаянных оказались на заснеженном газоне по ту сторону стеклянной стены ресторана. На ледяном ветру парень в белой рубашке, запрокинув голову и высоко подняв бутылку шампанского, весьма метко попадал струей себе в рот.
Другой поджигал даже не петарды, а целые ракеты, которые с жутким треском и в снопе искр уносились в новогоднее небо.
Без ёлки – никак!
С новым жаром заиграл оркестр. Возникла пара явно профессиональных танцоров весьма зрелого возраста, которые тут же были скрыты от глаз шумной и веселой толпой людей, танцующих не столь безупречно и академично, но более азартно и весело.
Первый танец наступившего года...
Обо всём этом я вспоминал позже, когда уже в Москве слушал рассказ приятеля, решившего встретить праздник в ресторане. Его супруга вызвала интерес некоего коротко стриженого супермена в двубортном пиджаке, «оттягивавшегося» в составе шумной компании. Последовали приглашения потанцевать, прочие назойливые знаки внимания. Охранник, к которому обратились за подмогой, развел руками: «Эта ж наша крыша гуляет…». В итоге приятелю всё же удалось уйти с не попорченным лицом, но вот настроение у супругов испорчено было вконец.
Утро нового года
...В первое утро года на франкфуртских улицах воцарилась тишина, немыслимо контрастирующая со взрывами веселья, гремевшими ещё несколько часов назад. Усыпанный тоннами конфетти снег был превращён в подобие восточного ковра.
Из лютеранской церкви доносились плавные звуки органа – первая служба года.
Керамическая память о Франкфурте
Как всегда, люди начинали год с надеждой на то, что он будет счастливым.
Владимир Житомирский
