Выпуск N 28 от 26 июня 2002
04.03.02
Место, где выдают детей.
Есть такое удивительное место в любом городе, называется детский сад. Каждый день часов этак в 6 , там раздают детей. Очень любопытно: приходишь, и берешь себе ребенка, который к тебе побежит. Ко мне подбежала милая девочка с ямочками на щеках, обняла за колени и завизжала: "Саша пришла!". Да, пришлось эту девочку забрать домой. Не оставаться же ей, в самом деле, в пустом детском саду... К этому времени других детей уже разобрали. Пришлось брать, что осталось. Мы шли по дороге за руку и читали стихи. Я ей читала про боливар и Онегина, а она мне про какие-то сосульки, которые плачут весной и про цветочек маленький, который подставляет ладошки солнцу. Заканчивался этот биологический триллер упоминанием, что эта песенка для мам. Так дети готовятся к 8-му марта. Я как-то к этому празднику чего-то вообще не готовлюсь! Ну и ладно. Привела я этого ребенка домой, а он еще и есть хочет... Дала кусок колбасы, так это дитё отнесло и положило его на голову кошке, чтоб ей необидно было. Потом пили чай, потом ждали маму, прыгая перед зеркалом под Боба Марли. Ничего, Наташке ростоманские регги даже понравились. ...Потом пришла мама, подняла с кошки колбасу и нас всех наругала. Но мы не расстроились, ломали на ковре апельсин, а шкурками кидали в кошку. Эта была такая игра, называлась "Оранжевая кошка". Мама наших настроений не поняла, как впрочем, и кошка. Кошка бегала от нас, а мы бегали от мамы. Так и бегали, пока не стемнело. Хорошо, что еще папа уехал, а то бы еще пришлось и от него бегать.
05.03.02
Неврастеничная порядочность.
Очень хочется спать. День прошел вяло, текуче, как гречневый мед. Я уже ничему не удивляюсь. Говорю много и не по делу. Думаю по делу мало, не по делу стараюсь не думать, все равно ерунда получается. В голове все перемешивается и включается миксер. Начала замечать, что часто играю на публику: говорю, думаю, веду себя, приглядываясь и прислушиваясь к себе с позиций других людей. По-моему, это шизофрения. Кстати, журналистика - одна из немногих профессий, которая подпадает под группу риска развития шизофрении. На людей смотрю с непониманием, иногда с недоумением. Уже ничему не удивляюсь и ничего от них не жду. Все нужно делать самой. За все переживать. Суетиться, беспокоиться. Кстати, я заметила, что именно это и называют люди порядочностью. Чем больше человек тревожиться, переживает за своих друзей, близких, за работу, дело жизни, тем порядочнее он кажется в глазах других. Чем больше он нервничает и борется с невидимыми, но благоразумно предусмотренными трудностями, тем заботливее и опять же порядочнее кажется. Да и само слова "заботливый" говорит о беспокойстве человека, обладающим такими качествами. Если же человек такими качествами не обладает, если он не бегает, не суетится, не беспокоится, в глазах общественности он халатный, плохой семьянин, человек ненадежный и беспечный (в плохом смысле этого слова) и " постоянно парит в облаках". Вот такая невростиничная порядочность.
06.03.02
Какой-то день.
Так грустно, что, если подойти к стенке, сползешь на линолеум и заплачешь. Одно из моих любимых состояний - жалости к самой себе. И не только к себе. Да всех жалко: родителей, друзей, соседей, страну, человечество. Сегодня услышала очень верную фразу - "мудрость уменьшает жалобы, а не страдания". Мне все что-то говорят, советуют, я перестаю жаловаться и ныть, но лучше все равно не становится. Разве можно ехать в метро и плакать? Нельзя. А знаете почему? Потому что окружающие люди будут себя чувствовать неловко. Это неприлично. Да если разобраться, любое проявление искренних чувств неприлично. А вообще сегодня мне не на что жаловаться. Прекрасно проведенный день. Милый, не к чему не обязывающий фильм, немного сумасбродная писательница в ЦДЛе. Она курила, как и все писательницы, самозабвенно, выписывая в воздухе невидимые вензеля, и пересказывала свою книгу. Мне она показалась чуточку странной, но все творческие люди немного не в себе. А мои подруги крутили у висков пальцами и говорили, что она совсем чокнутая. Не везет писателям в России. Потом были очень вкусные "студенческие" булочки с горкой сахарной пудры, которая разлеталась на ветру, запутанное метро и автобус, в котором я как обычно заснула.
07.03.02
Глава, в которой голубые шары дырявят небо, а ветер слизывает сахарную пудру со студенческих булочек.
А я сегодня была на крыше. Полуразваленный дом в центре Москвы, длинная запачканная лестница, закрученные прутья жести вместо ступенек, я в длинной юбке и на каблуках. С трудом, но залезли. Я открываю глаза, потом закрываю.: Так красиво! Москва как на ладони: Храм Христа Спасителя, Петр, стеклянные офисы, лачужки, дома-новостройки, заводские трубы, кое-где конфетной фольгой поблескивают маковки церквей. Сильный ветер, меня сносит холодом. Моя юбка раздувается и шуршит как парашютный шелк.
Потом шел дождь. Он падает с неба, я бегу, чавкая каблуками в лужах. Идущие навстречу мужчины почтительно расступаются и дают дорогу. С крыш щепотью падают стеклянные шарики воды и разлетаются влажными осколками.: Очень темно и холодно. Я надеюсь, что где-то очень далеко меня кто-то ждет. Привычно засовывая воздушные шары в электричку, падаю и стараюсь заснуть. Не получается. Получается повесть. В городе Зет жизнь шла своим чередом, как в детском стишке: "жили люди на опушке, женщин прятали в подушки, под столом держали пушки, вместе пили чай из кружки:и т.д." Но вот, неожиданно, из пункта М в город Зет едет особа с голубыми шариками и с завитками на голове. И уже ничего не исправишь, ничего не возвратишь, как только она приедет, в городе Зет все изменится. Или почти все. Остановить ее невозможно, она едет, она уже на пути.
Как я и боялась, меня никто не ждет. Странно, безответственно и безответно. Кому какое дело? Я отпускаю голубые шары, и они с бараньей радостью дырявят небо. Мне не по себе, но я уже привыкла плакать в автобусах. В Изумрудном городе ничего не изменилось.
Ваша А.И.Шевелева
