Попытки взрослых мужиков выяснить, кто из них круче, раздражают Николаса Кейджа. Он верит в возможность мирного сотрудничества и считает, что несмотря на пандемию, вокруг нас множество хороших вещей, которым надо радоваться вместе. Образы фриков, встреченных на улице, помогают Николасу озвучивать мультфильмы. На студии DreamWorks он чувствовал себя объектом изучения туристов и оказался на грани клаустрофобии. Об этом актёр рассказал «Известиям» накануне выхода анимационного блокбастера «Семейка Крудс: Новоселье», который успешно стартовал в российском прокате.
— Вашего персонажа в «Семейке» ведь зовут Груг. Каким вы его видите?
— Ни больше ни меньше одним из первых отцов среди homo sapiens. Может, кроме него, и были еще какие-то кроманьонцы... Ой, вообще-то, я до конца не знаю, кроманьонец он или неандерталец. В любом случае он принадлежит к каким-то пра-пра-пра-пра-праотцам, и больше всего по-отечески желает, чтобы его семья была в безопасности.
Иногда он с этой заботой перебарщивает и кажется совсем невыносимым, особенно для Гип, которую озвучивает Эмма Стоун. Грут вообще не дает ей общаться за пределами семейного круга, что делает необходимым появление Малого, персонажа Райана Рейнольдса. Мне в сиквеле дорого то, что мы сразу видим эволюцию Груга: он научился не бояться чужаков, стал более открытым к другим сообществам и людям, а это огромный прогресс не только для персонажа, но и вообще для любого человека.
— Что еще нового во вторых «Крудсах»?
— Принципиально новым элементом стала концепция «соседей». Мы все живем среди «соседей», нам нужно что-то делать с этим, искать с ними общий язык, иметь в виду их присутствие. На самом деле, единственный день, когда нам нравится делать подарки незнакомым людям, а они чаще всего и оказываются твоими соседями, — Хэллоуин. Я по этой причине особенно люблю этот праздник.
Гругу нужно научиться сосуществовать со своими соседями. Персонаж по имени Фил Беттерман мне безумно нравится — напоминает о любимом сериале моего детства — «Флинстоунах». Помните, там Барни и Фред тоже были соседями. Теперь мы проходим через нечто в том же духе — та же динамика и новая, но по духу совершенно знакомая репрезентация пещерного человека, выполненная с вкраплением узнаваемых деталей современного мира. А ведь еще есть Гип и Малой, которые в фильме отвечают за романтические отношения, бабочки в животе и вообще всякие дела сердечные. Так что все люди в мире могут легко и быстро понять то, что происходит между семьями Крудс и Беттерман. И сделать для себя необходимые выводы.
— У вашего героя с Филом Беттерманом тоже ведь всё не так просто?
— Да, не поспоришь! Знаете, это и смешно, и неприятно, когда взрослые вроде бы мужики начинают играть в глупую игру, выясняя, кто круче. Меня такие ситуации всегда раздражают. Но что делать, если это существует сплошь и рядом? Вот и с Гругом моим так получается. Ему всё время кажется, что главное его достоинство — огромная физическая сила. Но мы-то знаем, что его подлинная сила в необъемном сердце, в любви к своей семье. А Груг зачем-то хвалится своими мускулами.
Фил — герой куда более сложный, у него есть интеллект и домик на дереве с красивым обзором. Всё это как бы слегка возвышает его над грубоватым Гругом, и у них очень забавно развиваются отношения. Такие принято называть «броманс», хотя я это слово не очень люблю.
— Это же просто крепкие мужские отношения, чуть ближе дружбы?
— Ну, можно было бы назвать это любовью, только не в плотском смысле. Как раз такое чувство возникает, сменяя постоянное соперничество или другие трения. Герои начинают защищать друг друга на охоте или в столкновении с кингконгообразной обезьяной. Им просто необходимо объединиться, чтобы выжить. В итоге они просто обязаны стать лучшими друзьями. Мне кажется, это отличная траектория.
На самом деле мы ведь в жизни часто встречаем людей, которые нам категорически не нравятся, а потом пытаемся разобраться: как же это мы стали лучшими друзьями? А те, с кем было так легко, в итоге куда-то исчезают. Может, все дело, что парню, который грубоват и не привык подбирать слова, мы в итоге больше доверяем?
— Вам-то как кажется, этот фильм действительно лучше первой части?
— Честно, не знаю. Он точно масштабнее и дороже. Не уверен, что смешнее. С другой стороны, я не знаю всех подробностей производственного процесса. Это огромная совместная, многоуровневая работа. Про себя могу сказать, что сидел в маленьком уютном боксе и чувствовал себя так, словно меня засунули в аквариум. Очень клаустрофобное и нервное ощущение. А вся команда DreamWorks видела меня на дисплее, фиксировала каждое мое движение или слово, чтобы добиться наилучшего эффекта. Но я-то все равно был как рыба-клоун в Океанариуме залива Монтерей, где толпа народу, и все пялятся сквозь прозрачные стенки. А мне нужно были найти для себя какую-то зону, или измерение, если хотите, чтобы словить все ритмические и вокальные интонации.
Это можно назвать выступлением, где нет актеров, с которыми ты бы мог взаимодействовать. Нужно самому, в полном одиночестве воспроизводить все для создания смешных и сентиментальных образов. Я внутренне то перебирал коммерческие ролики с ТВ, то воспоминания о каких-то фриках, которых случайно увидел на улице, то вообще фиксировал нечто бесформенное, существующее в моем подсознании.
— Любимая сцена в фильме у вас есть?
— Да их полно! Сцена за обеденным столом с бананами, игра в «воина дороги» у Фила и Груга, плюс для меня как для фаната «Кинг Конга» всё, что было связано с обезьяномонстром. Вы это все узнаете, когда посмотрите, если еще не видели, я не буду спойлерить. Вообще, для меня в этом проекте главное — креативность. Он напоминает мои главные анимационные впечатления детства — «Пиноккио» и, пожалуй, самый мой любимый мультфильм всех времен «Желтая подводная лодка».
— Как думаете, какая главная эмоция должна быть у зрителей после просмотра новых «Крудсов»?
— Не боюсь показаться слишком простым или банальным. Скажу так: счастье. Они должны ощутить себя счастливыми.
Кто-то думает, что вокруг тотальные конец света и безнадега, но осталось ещё множество вещей, которые делают нас счастливыми и позволяют хорошо провести время вместе. Мне хочется верить, что «Семейка Крудс» к таким как раз и относится.
Сергей Сычев
