В 1923 году Павлов был отправлен в Туркестан командовать истребительным отрядом и укрощать банды басмачей. Как перспективный молодой офицер он закончил Военную академию им. Фрунзе, а затем возглавил в Забайкалье кавалерийский полк. Боевой опыт, полученный во время войны с Германией, пригодился в советско-китайском военном конфликте на КВЖД, вспыхнувшем в 1929 году, когда китайцы попытались захватить железную дорогу.
После восстановления мира на Дальнем Востоке Павлов получил назначение в Белоруссию и после переподготовки возглавил 6-й механизированный полк в Гомеле. В 1934 году его перевели в Бобруйск командиром 4-й механизированной бригады. Танкисты бригады Павлова быстро стали лучшими в РККА: на больших манёврах 1936 года в Киеве они показали прекрасные результаты. За отличную боевую подготовку Дмитрия Павлова наградили орденом.
Но широко известным среди военных Дмитрий Павлов стал после командировки в Испанию, где шла гражданская война между республиканцами и поднявшим фашистский мятеж генералом Франко. Под псевдонимом Пабло он почти год командовал танковой бригадой и отличился во время сражений под Махадаондой и Гвадалахарой. За выполнение боевых задач ему присвоили звание Героя Советского Союза. Вообще, Испания сыграла особую роль в его жизни — он благополучно "проскочил" эпоху "большой чистки" и вернулся в страну, когда СССР крайне нуждался в талантливых командирах.
Вернувшись из Испании, Павлов продолжил восхождение по карьерной лестнице: стал начальником Автобронетанкового управления. А за год до начала войны с Гитлером Сталин назначил генерал-полковника бронетанковых войск Павлова командовать Особым военным округом в Белоруссии. В обороне страны это было самое важное направление — СССР готовился к нападению Германии, и территории округа отводилось особое значение — здесь строили дополнительные укрепления и сосредотачивали лучшие силы. То, что именно этого человека назначили на важный пост, говорило о том, что Сталин доверял генералу и считал, что тот справится с огромной ответственностью, которую на него возложили. Тут надо сказать, что Сталин рисковал, делая такое назначение. До 1940 года Дмитрий Павлов никогда не командовал ни корпусом, ни дивизией. Самое крупное соединение, которое он возглавлял, было танковой бригадой (от 49 до 53 танков. — Прим. авт.).
Воодушевлённый Павлов приступил к обучению частей округа и подготовке личного состава. Конечно, он уделял особое внимание "любимым" бронетанковым войскам. Как вспоминал Хрущёв, "Павлов буквально летал на своих танках по болотам". Генерал разрабатывал новую стратегию и тактику боя, писал докладные записки руководству, убеждал, что танк Т-26 следует усиливать пехотой, на Т-28 надо поставить более мощные пушки, Т-35 нуждается в другом орудии.
Понимая, что грядущая война будет войной техники, он настаивал на том, чтобы в СССР как можно быстрее было освоено производство мощных и маневренных танков. К сожалению, производство таких танков было налажено только во время войны — ими стали легендарные Т-34.
Гибель генерала
К началу войны Павлов был уже генералом армии. За день до нападения Германии его округ был преобразован в Западный особый — в него кроме Белорусской ССР вошла ещё и Смоленская область. Не самое лучшее время для реорганизации. К тому же Западный округ оказался под ударами самых отборных частей гитлеровских армий группы "Центр". Советские войска стояли насмерть, но маневренность врага и мощь первых ударов вермахта показали слабые стороны РККА и командования. Войска Западного округа терпели поражения, фашисты стремительно продвигались к столице Белоруссии — Минску.
Маршал Георгий Жуков в мемуарах позже писал, что за полгода до начала войны высшее командование проводило учения — игру на картах, в которой была схожая легенда — отражение нападения Германии на СССР. Жуков писал, что Павлов уже тогда проявил себя неподготовленным к масштабным боевым действия — его приказы были непоследовательны и непонятны. Штабную игру он проиграл и многие промахи буквально повторил в июне 1941 года. Однако генерала защищал другой свидетель событий — генерал-майор Семёнов, начальник оперативного отдела штаба Западного фронта, который писал: "Я лично от начала и до конца был непосредственным участником событий. Со всей ответственностью могу сказать, что ни паники, ни растерянности со стороны Павлова и его заместителей не было. Всё, что можно было сделать в тех тяжёлых условиях, делалось, но было поздно, мы расплатились за упущенное время и за то, что были успокоены и верили, вернее — нас заставляли верить, что немцы — наши чуть ли не друзья".
Настоящей катастрофой стало наступление 3-ей танковой группы Германа Гота, которая сумела разгромить две советские армии на границе, вошла в Прибалтику, обойдя Западный фронт с севера, и нанесла удар в тыл. Литовцы не только не оказали сопротивления фашистам, но и приветствовали их как старых друзей. Это был удар под дых.
Через шесть дней после начала войны немцы вошли в Минск. Такого в Москве не ожидал никто. Именно падение Минска и предрешило судьбу генерала Павлова. Да, на других направлениях дела тоже шли из рук вон плохо. 30 июня пали Рига и Львов, 9 июля — Псков, 26 июля — Могилёв. Но именно падение Минска и стремительное продвижение гитлеровцев на востоке ставило под удар Москву, где к этому времени была организована Ставка. Чиновники запаниковали, многие в ужасе покидали город.
Поэтому не успели фашисты занять столицу Белоруссии, как Сталин вызвал Павлова в Москву, затем, правда, вернул на фронт — всего на два дня. Видимо, генерал убедил вождя, что "вину искупит кровью". Но через два дня Сталин поменял решение, Павлова арестовали и доставили в Москву. Вместе с ним были задержаны офицеры его штаба: генералы Климовских, Григорьев и Коробков.
В Москве офицеров обвинили в халатности, в неисполнении служебных обязанностей, в трусости, отсутствии распорядительности, развале управления войсками, сдаче оружия противнику без боя и самовольном оставлении боевых позиций. Никаких конкретных обвинений предъявлено не было. Пытались "пришить" заговор, но Сталин, прочитав приговор, который был вынесен ещё до начала суда, приказал вычеркнуть его из обвинения. Все генералы были лишены званий и приговорены к расстрелу. По сути, это был показательный процесс, который громче всех слов и приказов говорил, что будет с теми, кто не справится с защитой Родины.
Сам Павлов все предъявленные обвинения отрицал, утверждая, что сделал все, что было в его силах. По его версии причина прорыва была проста: подавляющее преимущество противника в авиации и танках. Кроме того, прикрывавшие левый фланг литовские части «перестреляли своих командиров и разбежались», тем самым позволив немцам беспрепятственно ударить со стороны Вильнюса.
Через месяц после начала войны Павлов был расстрелян на Бутовском полигоне. Реабилитировали его только в 1957 году. Тогда же ему вернули и воинские звания. А ведь, по сути, это была ошибка руководства, которое назначило на такое важное направление человека, не имевшего опыта ведения масштабных боевых действий.
В семье генерала была своя версия о гибели Павлова. Там считали, что Павлов пал жертвой гнева вождя народов, ведь он был одним из тех, кто в 1938 году подписал протест против репрессий в Красной армии. Вместе с братом жены Сталина Аллилуевым и начальником Артиллерийского управления Куликом офицеры вручили протест вождю. Но эта версия кажется несостоятельной, ведь у Сталина было время свести счёты, а вместо этого Павлов в том году пошёл на повышение.
Майк Новик
