Игорь Гудков, известный в рок-кругах как Панкер, помнит группу «Кино» еще в виде акустического юношеского дуэта, чей успех ограничивался небольшой тусовкой. Он считает, что песни Цоя с годами ничего не теряют, а будь он жив, играл бы сегодня модную популярную музыку. Лучшим экранным образом Виктора считает героя «Иглы» и с нетерпением ждет мультимедийное стадионное шоу песен «Кино», которое готовит сын Цоя Александр. Об этом музыкант и продюсер рассказал «Известиям» накануне 30-летия со дня гибели своего товарища.
— Как вы относитесь к тому, что с недавних пор Александр Цой довольно резко оборвал возможности других исполнителей записывать свои версии песен «Кино»?
— Крайне положительно. Марьяна, мама Саши, грамотно занималась правами после смерти Цоя, четко всем управляла и никогда бы такого не допустила. Но, к сожалению, она умерла. Ситуация, когда песни «Кино» мог записать кто угодно, сложилась потому, что после ее смерти незнамо кто управлял правами. Саша долго за них боролся. Очень жду мультимедийное стадионное шоу песен «Кино», которое он делает вместе с Юрием Каспаряном, Игорем Тихомировым, Сашей Титовым — участниками «Кино» и другими музыкантами. Уверен, это будет ярко.
— В чем, на ваш взгляд, феномен песен Цоя и почему до сих пор огромное количество групп рвется их исполнять?
— На песни Цоя, сделано, наверное, самое большое количество кавер-версий, которое я слышал в своей жизни, и я до сих пор считаю, что «Кинопробы» — наш первый проект каверов песен «Кино» в исполнении отечественных рок-музыкантов, состоявшийся в 2001 году, — был сделан очень качественно.
Песни Цоя затрагивают все слои общества. До сих пор, когда вы ходите по Москве, а я — по Питеру, мы видим уличных музыкантов, которые играют Nirvana и «Кино». И то, что они рядом, это очень круто!
— Мне довелось общаться с Марьяной Цой в 2000-х. Фантазируя на тему, как бы сейчас звучало «Кино», она пришла к выводу, что это было бы что-то в манере глобальных музыкальных шоу U2.
— Рядом с Цоем был такие ребята как Юрий Каспарян и Густав Гурьянов — реальные модники, разбирающиеся в музыке текущего момента. Я думаю, Цой продолжал бы писать поп-песни, ведь песни «Кино» — это именно настоящий качественный поп-рок. В музыке было бы много электроники, и хотя он иногда работал как освобожденный вокалист, Цой никогда бы не оставил гитару. В общем, «Кино» сейчас бы играли модную популярную музыку.
— Вопрос, наверное, банальный, но тем не менее. Полагаете ли вы, что таких харизматичных рок-музыкантов, как Гребенщиков, Науменко, Цой, мир больше не дождется?
— У меня на этот счет самые пессимистические мысли. То же происходит и на Западе. Современная рок-музыка вторична, и никаких предпосылок для появления новых The Beatles, The Rolling Stones, Sex Pistols, Nirvana — групп, которые сносили бы голову поколению, сегодня нет. Русский рок — вообще система мертворожденная, и с уходом лучших его представителей закончится. Они вымрут, как мамонты.
Но вот что необычно — песни Цоя ничего с годами не теряют. Однажды я приболел и решил послушать подряд все его альбомы. Считается, что если в альбоме есть хотя бы два хита — это уже круто. А у Цоя вообще нет проходных песен. Особенно отчетливо это понимаешь, когда слушаешь все альбомы «Кино» — с первой до последней песни. Скажу вам честно, я нескучно провел тот день.
— Во многих материалах о Викторе Цое звучит мысль, что он мог бы реализоваться как яркий актер. Согласны вы с этим?
— Сложно сказать. Конечно, кино его всегда интересовало. Я люблю фильм «Игла», где Цой играет главную роль, это хорошая картина. Второй фильм режиссера Рашида Нугманова «Дикий Восток» в котором играл Александр «Рикошет» Аксенов (лидер группы «Объект Насмешек»), мне тоже местами нравится, но там была не очень удачная попытка сделать вестерн, а вот «Игла» сложилась гармонично. Случилось это как раз благодаря Цою, без него такого резонанса и успеха у фильма точно не было бы.
— Насколько Виктор, начиная работать в кино, был насмотренным зрителем, какие фильмы ему нравились?
— Мы все были насмотрены одинаково, в Советском Союзе особого разнообразия не было. Когда появились видеомагнитофоны, мы опять-таки смотрели примерно одинаковое. Но фильмы приходили действительно хорошие и интересные. В общем, компания наша однозначно кино любила.
— Известно, что Цой любил фильмы с Брюсом Ли. Насколько сильно он находился под его влиянием?
— Однозначно! Увидев фильмы с Брюсом Ли, он сразу стал его копировать. И Цою с его корейской внешностью это хорошо удавалось. Тогда все копировали какие-то яркие образы. Когда Кинчев с Рикошетом увидели видео Билли Айдола, они принялись перекашивать рот, как это делал Айдол в своих клипах, тогда это смотрелось очень круто.
— Цоя в плане музыки во многом направляли старшие коллеги — Гребенщиков, Майк Науменнко. Выполнял ли кто-то подобную миссию в контексте кино?
— Разве что интуитивно. Режиссер Рашид Нугманов был первым человеком, предложившим Цою сняться в кино, и тот согласился. Если бы предложил сняться еще кто-то, думаю, он бы тоже согласился. Но предложений таких было немного. Позже я слышал, что Виктору предлагали сниматься в Японии, но это на уровне слухов. Ну а Нугманову нравились не профессиональные артисты, а яркие личности, и он вначале снял Цоя в «Игле», а потом Рикошета в «Диком Востоке»
— Можно ли рассматривать первое, пускай и эпизодическое, появление Цоя на большом экране в финальных кадрах фильма «Асса» как настоящее актерское везение?
— Да, роль там у Цоя очень хорошая. А насчет везения... Мне кажется, здесь в большей степени повезло режиссеру Сергею Соловьеву. Он тему подпольной культуры знал не очень хорошо. В кино так часто бывает: ты что-то делаешь, и раз — тебе повезло. Вот ему повезло с эпизодом с участием «Кино» в концерте в Зеленом театре. И с выбором песни тоже. Первая «Асса» — очень хорошее кино, абсолютно атмосферное, оно и сейчас неплохо смотрится.
— С фильма «Лето» Кирилла Серебренникова начались кинообращения к золотым временам русского рока. Ваши друзья Виктор Цой и Майк Науменко появляются в этой картине как персонажи. Насколько точно переданы их образы?
— Штука в том, что у меня с фильмом «Лето» отношения как-то сразу не сложились. Вначале такой фильм должен был снимать режиссер Павел Руминов, который в этой культуре разбирается вполне неплохо. На момент нашей с Алексеем Рыбиным (один из создателей группы «Кино», писатель, режиссер. — «Известия») встречи с Руминовым у нас был написан свой сценарий про Цоя. Его заказала кинокомпания Сергея Мелькумова, который знал, что мы с Рыбиным были хорошо знакомы с Цоем. Сценарий у нас купили, но до съемок дело не дошло. С того момента прошло больше 10 лет, и идея вновь завитала в воздухе. Мы с самого начала решили снимать кино про ранний этап Цоя. В то время мы с ним плотно общались.
Отталкивались мы от книжки-бестселлера Рыбина «Кино с самого начала». Потом возникли воспоминания Наташи Науменко (вдовы лидера группы «Зоопарк» Михаила Науменко. — «Известия»), она вытащила любовную историю, и на основе всего этого был написан сценарий «Лета». Кстати, Руминов, на мой взгляд, шел правильным путем: он хотел дать главным героям другие имена, при этом сделав романтический фильм с музыкой Цоя и Майка. Мы решили, что это абсолютно правильная идея. Но продюсеры «Лета» понимали: чтобы продать фильм, он должен называться «Цой». Вот тогда возник конфликт, Руминов ушел из проекта. Мы стали заниматься своим фильмом, отсняли тестовые съемки, и тут появился Кирилл Серебренников.
Нас хотели пригласить в качестве консультантов, но мы отказались, получался явный конфликт интересов. Когда не называешь героя Цоем, ты волен как художник делать всё, что хочется. Серебреников попросил у своего продакшена получить от реальных персонажей официальные разрешения на использование их образов. От Гребенщикова, вдовы Дюши Романова (одного из создателей группы «Аквариум». — «Известия»), и Алексея Рыбина он их не получил, но это продюсеров не остановило. В результате Рыбина в фильме зовут Леней. В общем, они сняли свой фильм про Цоя, а мы с Рыбиным свой не сняли. Хотя, если честно, я об этом совсем не жалею.
— Почему?
— Возможно, кому-то покажется странным, но у Цоя жизнь была довольно спокойной, бесконфликтной и с точки зрения создания байопика — скучной. Он не воевал, не ходил в горы, не был наркоманом и преступником. Виктор писал замечательные песни, играл концерты... Наш фильм мы задумали не столько про Цоя, сколько про компанию странных молодых ребят, живших в Ленинграде, и один из них — Виктор Цой.
— Ну а фильм Серебренникова вы всё же посмотрели?
— Я недавно его увидел и даже расстроился, что не сделал этого раньше. Мне кино понравилось, я понял, что хотели сказать авторы, и если продраться через первую сцену на пляже, дальше всё становится очень хорошо.
— Признаюсь, лично мне абсолютно не близок Рома Зверь в роли Майка, а что вы скажете об экранном Цое?
— Это страшная ошибка! У Цоя была определенная пластика, которую мы четко видим в «Игле», а здесь какой-то невысокого роста коротконогий человек. Я на него смотреть не мог, он мне портил всё кино. Мы с Рыбиным нашли актера, который мог бы отлично сыграть Цоя, но из-за той конфронтации мы, отсняв 20 минут картины, больше никому его не показали. А если бы показали... Те, кто его видел, повторяли одно и то же: «Его бы в «Лето»!» В общем, обидно, что всё так сложилось и я не смог принести «Лету» пользу в роли консультанта, да и просто поучаствовать в процессе съемок.
— В день гибели Виктора назначена премьера фильма Алексея Учителя «Цой». Сюжет давно не является тайной и наверняка у вас есть свое мнение об этой работе?
— Мне такие истории не нравятся. Так же как мне не нравится, что этот фильм пытаются назвать «Цой». Фильм с таким названием должен базироваться на фактах, а в картине Учителя возят гроб, в которым лежит как бы Цой, и еще рядом едут какие-то люди. Я знаю, что сын Цоя, Саша, кино не поддержал. Видимо, Алексей Учитель, сняв когда-то фильм «Рок», считает, что права на изображение Цоя принадлежат ему и можно делать всё, что хочется. Это большая ошибка.
— Знаю, сейчас у вас с Рыбиным в монтаже новый полнометражный фильм про Майка Науменко, где его роль играет Николай Фоменко.
— Да, мы придумали совершенно другую историю, другой фильм, основанный на некоторых фактах жизни нашего друга и учителя Михаила Науменко. Мы сразу решили, что не делаем байопик. Герой не носит имя «Майк», и в целом это наши размышления о творческом человеке из Петербурга. Николай Фоменко, прочитав сценарий, тут же дал согласие, для него это тоже будет очень важный фильм…
Алексей Певчев
