Гимнастика души. Черновые эскизы к будущей книге

Читатели согласятся со мной, что при публичных выступлениях необходима доброжелательность тона.

Сарказм, ирония, порой даже негодование — все это возможно, но в целом человек должен говорить доброжелательно.

А многие, к сожалению, и это их губит, не слышат себя, не понимают, что даже самые простые слова и фразы звучат у них сердито, даже обвиняющее по отношению к слушателям. (При этом, что человек не хочет никого обвинять, мало того, он хочет убедить других в чем-то: допустим, а необходимо проходить курс освоения слепого метода набора на компьютере, школы «Учимся говорить публично», в необходимости выписывать периодические издания…

Как научиться говорить доброжелательно?

Обычное «здравствуйте» можно произнести с сотней оттенков по интонации:

скороговоркой и с подтекстом: ах, отстаньте;

мягко и спокойно: вы здесь — это отлично;

так радостно, как будто вы всю жизнь просто мечтали увидеть человека, которого встретили;

зло и неприветливо — так, что тот, кому вы говорите ответное «здравствуйте», решит, что лучше бы побыстрее от вас отойти;

удивленно: а это еще что такое, почему он со мной здоровается?

Попробуйте здороваться в течение трех дней со всеми как можно доброжелательнее.

Слова «здравствуйте», «я слушаю вас», «добрый день», «рад вас приветствовать», «как хорошо, что мы встретились» и даже «привет» (или «алло» по телефону) произносите с максимальной доброжелательностью. При этом улыбайтесь, как бы подтверждая улыбкой радость от встречи.

Постарайтесь вызвать ответную улыбку у тех, к кому вы обращаетесь.

Неважно, где это будет происходить: на переговорах, в аудитории, в гостях, в магазине, конторе, дома со своими близкими. Подобных приветствий должно быть не менее ста. Проанализируйте реакцию собеседников, знакомых вам или случайно встреченных. Поставьте себе оценку за выполнение упражнения.

Понимаю, застенчивым людям это задание выполнить будет сложно. Они предпочитают меньше говорить, больше молчать, сразу уходить в сторону. Застенчивость многим мешает жить и делать карьеру.

Наверняка и среди читателей «Российской газеты» есть такие.

Вы знаете, как известный физик Лев Ландау избавлялся от застенчивости?

Приведу любопытный, чуть непонятный рассказ.

Непонятный только поначалу. Кстати, если вы захотите его кому-нибудь пересказать (а я советую это сделать), то само повествование у вас должно носить чуть интригующий характер, чтобы слушатели захотели понять, о чем это вы ведете речь.

…Подняв худые плечи, по университетской набережной идет высокий студент. Щеки у него втянуты, из-за короткой верхней губы, едва прикрывающей зубы, рот все время полураскрыт. (Что это я рассказываю, уж не детективную ли историю?) Большие глаза смотрят исподлобья, но взгляд внимательный и теплый. (Каждую фразу произносил бы спокойно и ровно, делая между предложениями паузу чуть больше обычной, чтобы слушающие могли представить картинку, которую пытаюсь нарисовать.) В нем и любопытство, и мучительная застенчивость.

Это Лев Ландау. Он невероятно робок, неловок, одет в какой-то серый френч, каких в северной столице никто не носит. А ему так нравятся сильные, веселые люди, которые непринужденно держатся, в разговоре находчивый, остроумны. Он решил пересилить свою робость, пересилить любыми средствами. Но как это сделать? Для начала можно ставить перед собой небольшие задания и выполнять их.

Вот навстречу идет самоуверенный господин, по виду нэпман. Лев внушает себе: надо к нему подойти. Это трудно, невероятно трудно. Но он должен побороть свою застенчивость!

— Нельзя ли попросить вас ответить на один вопрос? — говорит он громко.

Нэпман останавливается.

— Почему вы носите бороду? — все тем же любезным тоном продолжает побледневший от напряжения юноша.

На следующий день он дает себе задание потруднее: прогуляться по проспекту Двадцать пятого октября (так в ту пору назывался Невский) с привязанным к шляпе воздушным шариком.

Если вы вернетесь к пятому абзацу от той строчки, что сейчас перед вами, то учтите: там должны были быть кавычки, ибо я цитировал фрагмент из книги Майи Бессараб «Ландау».

Конечно, если бы я выступал, а не писал свои уроки, то пересказал бы этот фрагмент близко к тексту, делая фразы еще короче, а паузы — неожиданнее. Я делал вид, что вспоминаю, будто сам знаком с человеком, о котором веду рассказ. Слушателям безразлично, знаком я или нет с Ландау, им в данной ситуации важны информация, как Ландау боролся с застенчивостью, и эмоциональная убедительность.

Итак, еще одно задание. Его выполнять нужно только тем, кто считает себя застенчивым.

Пройдитесь по оживленной улице вашего города и каждого третьего человека, идущего вам навстречу, о чем-нибудь спросите: который час, как проехать на вокзал, не видел ли кто-нибудь пробегавшей овчарки по имени Кристоф, мол, куда-то запропастился пес…

Придумайте пятьдесят вопросов. Пусть они будут странными. Это лишь привлечет к вам внимание. Но спрашивайте так, чтобы на них захотелось ответить: спрашивайте с максимально доброжелательной интонацией.

Справедливо считается, что в любой речи последняя фраза запоминается больше всего. Это верно. В речи важны начало и конец. Ударные фразы — в конце, как и в репризах клоунов, и в анекдотах определяют успех или неудачу выступление. Неудачной финальной фразой можно смазать эффект хорошей речи, плохой завершающей фразой можно вызвать неприятие: запомнят плохую фразу, а смысл речи тут же забудется. Помните об этом.

Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян