Летом 1943 г. я часто приезжал на огород, который мама вскопала на пустыре возле школы, где она работала завучем. Школа размещалась в здании бывшей богадельни, в полусотне метров от Большеохтинского кладбища, которое я также неоднократно посещал.
Там мне впервые пришлось наблюдать сцены сексуального общения женщин с солдатами за полбуханки хлеба. В это время я уже вступил в период полового созревания и был бы рад вступить в общение с какой-либо женщиной, но хлеба у меня, к сожалению, не было, знакомых девочек тоже, так как сам я учился в мужской школе.
Зимой
Завоевать уважение «аборигенов» охтинской школы было совсем не просто. Но после нескольких драк я его добился. Причиной моих «успехов» было, по моему теперешнему мнению, то обстоятельство, что многие из моих новых соклассников хотя и были сытее меня (у их родителей еще до войны были огороды на Охте), но я, испытавший все ужасы зимы
В январе 1944 г. была снята блокада Ленинграда, что привело к прекращению артобстрелов и постепенному созданию условий для массового возвращения в город эвакуированных из него людей.
Из более мелких событий в этот период моей жизни следует отметить:
1. Награждение меня медалью «За оборону Ленинграда».
2. Вступление в комсомол.
Несмотря на вполне нормальные взаимоотношения между мной и охтинскими соклассниками, после «вступительного экзамена», близко я ни с кем не сошелся. Сейчас я думаю, что так произошло потому, что они, кроме правил поведения при драке в школе, не имели никакого понятия об «интеллигентских» правилах общения людей. Поэтому с наступлением весны я уговорил маму вернуться в нашу квартиру. К этому времени моя школа вновь разместилась в старом здании (наб. р. Мойки, 108), и я с радостью встретился со своими приятелями.
Александр Александрович Андреевский
