Этим днём мужчина прекращает тараканьи бега и ловлю ветра, что про себя гордо называет служением высокому делу. Утром хлопает себя ладонью по лбу: «Цветы!», а потом целый день (раз в году) готов уделить время и внимание женщине. Останавливается мужчина, «как Эдип, пред Сфинксом с древнею загадкой», и пытается разрешить за день все загадки слабого пола. За день не получается.
Зигмунд Фрейд признавался: «Великим вопросом, на который не было дано ответа и на который я всё ещё не могу ответить, несмотря на моё тридцатилетнее исследование женской души, является вопрос: «Чего хочет женщина?»
Куда как проще вопрос «Что хочет мужчина?». Тут и к Фрейду не ходи.
Мужчина хочет, чтобы общение с дочерьми Евы, с этими манящими, цокающими по асфальту звонкими каблучками существами, было быстрым и малозатратным. Но так не получается. Тяжело потомку Адама приноровиться к женской изворотливости, никак не может он понять, почему они, такие вредные, отказывают ему, такому хорошему. Почему заставляют страдать, придумывать, ловчить?
«И девушка в белой накидке / Сказала мне ласково «нет». Пришлось писать целую поэму. Если бы девушка в белой накидке сказала ласково «да», сразу и не юля, не было бы этих стихов. А сказали бы хором «да» и другие девушки, не писались бы поэмы, романы, полотна, симфонии, диссертации. Никто бы не помнил чудных мгновений. Мужчина бы разленился, размяк, отупел. Не ваял, не точил, не сеял и не пахал бы ни в прямом, ни в переносном смысле слова…
Женщина отказывает для того, чтобы род человеческий прогрессировал, и уступает для того, чтобы он не иссяк. Мужчина только думает, что живёт в бушующем мире ради высокого дела, а на самом деле живёт он ради женщины, рядом с женщиной и благодаря ей.
Неслучайно женскими именами называют мужчины морские впадины и ураганы, неслучайно
«Тропинка жизни мужчин лежит через женщин», — говорил Жоржи Амаду. Лежит тропинка между женскими «да» и «нет». Мужчина то стукается о женское «нет», то увязает в женском «да», каждый раз исправно поражаясь богатством и многообразием женской природы.
Иногда жалуется малодушно: «Она меня совсем не понимает…»
А потому что ей, существу возвышенному, трудно понять земного, а то и приземлённого мужчину. Скорее, поймёт самец с далёкой планеты из созвездия Альфа Центавра. Поведает ему наш мужичок в одно из шести ушей свои земные обиды, и тот солидарно покачает обеими головами.
Но не летит мужчина к далёкой планете, ему легче повысить голос на женщину, живущую рядом: «Где взяла?!», «Сколько заплатила?!»
«Говори со мною тихо, Я услышу и пойму…» — сказала поэтесса устами всех женщин.
«Почему ты опоздала?!», «Кто с тобою был?!« — продолжает выкрикивать мужчина.
«Я трескучих фраз не слышу, Как бы громко ни кричали…» — признаётся поэтесса устами всех женщин.
И ведь верно, женщины не слышат мужских криков и реагируют только на приглушённый прерывистый шёпот. А винить женщину в расточительности, ветрености, непостоянстве — всё равно что пенять слону на то, что он большой, много ест и с хоботом.
Но вот приближается особый в году день — Восьмое марта, и мужчина примиряется с женской природой. Вот он уже весело насвистывает: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!..», вот он уже вспоминает мелихановский афоризм: «Ничто так не украшает женщину, как мужчина». Вот он уже проникся ответственностью за слабое, неустойчивое, неземное существо, которому так неуютно на нашей голубой и год от года всё больше голубеющей планете.
Собирает мужчина всё своё большое мужское мужество, чтобы раз в году оценить женское, как сказано у поэта, «маленькое мужество причёсок, маникюра, щипчиков, ресниц…»
Успеха тебе, собрат по полу!..
Захар ГУСТОМЫСЛОВ
