«Документальный и современный – не синонимы»

Игорь ГУСЬКОВ, программный директор международного кинофестиваля VOICES (Vologda Independent Cinema from European Screens). Живёт во Франции, для Вологды каждый год собирает программу фильмов, достойную внимания и профессионального киносообщества, и киноманов, и просто зрителей, выбирающих, чем заполнить свободный летний день и вечер.

— Мы сейчас исследуем феномен отсутствия историй в современной драматургии. Именно таких историй про сегодняшний день, которые могут именно взволновать, увлечь. И ответа пока не находим. Может быть, у вас есть рецепт? Какой должна быть история?

— Невозможно дать готовый рецепт. И уж тем более сказать, какой должна быть история. Но мне кажется, что история прежде всего должна быть чётко вписана в определённый жанр. У наших же кинематографистов, как мне кажется, существует конфликт с понятием «жанр», создание истории предполагает владение жанром, а об этом у нас часто забывают. У нас же культивируется странное понятие «авторское кино». Для меня оно остаётся загадкой. Что же это такое на самом деле? Как если бы триллеры Хичкока создавал не автор. Или как если бы за авантюрными лентами Спилберга невозможно было разглядеть наличие автора и его авторской позиции. Так что же такое авторское кино? Под этим термином можно скрыть невнятное и никому, кроме автора, не нужное некое киновысказывание. Есть жанры, внутри жанров есть и хорошее кино, и слабое кино, и с особым авторским взглядом. Но жанр-то должен быть.

— Игорь, вы привозите в Вологду хорошее французское кино. Во Франции люди ходят смотреть серьёзное кино?

— Да, серьёзное кино, основанное на современных реалиях, очень востребованно. Темы могут быть очень острыми и жёсткими. То же самое и в театре. Очень востребованны современные пьесы о традиционных человеческих ценностях: о любви, о дружбе, о семье, взаимоотношении поколений и т. п.

— Спектакли коммерчески успешны?

— Как правило, залы полны. Нужно сказать, что театральная система Франции всё-таки серьёзно отличается от нашей. Например, театры, получающие государственную поддержку, почти не ставят спектакли, рассчитанные исключительно на развлечение. В таких театрах идёт классический репертуар, к которому часто добавляются серьёзные современные пьесы.

— Как в театре.doc?

— Нет. Документальный театр, который у нас уже укоренился, не так сильно раскручен во Франции. Я говорю именно про современные пьесы, тексты которых написаны сейчас и которые пытаются отразить наше время. В России же стали синонимами «документальная» и «современная» пьеса, поэтому вы в ответ на моё упоминание про современные пьесы тут же говорите о театре.doc. У нас отличные театры, работающие в «документальном» направлении, но вот современную пьесу на сцене увидеть удаётся очень редко. Практически невозможно.

— И у нас все театры, кроме извест%ADных антреприз, на господ%ADдержке. А репертуары их уже мало отличаются, к сожалению.

— И это удивительно! Не очень понятно, в чём проблема работы с новыми авторами, с новыми пьесами. В том, что боятся «не продать»? Продаются же не только пьеса и рассказанная в ней история. Простой маркетинг — публика идёт в театр «на актёра». В каждом столичном театре играют звёзды. В чём риск? Знаете, во Франции частные театры заказывают драматургам новые пьесы специально для звёзд. То есть новые серьёзные тексты играются и в частных театрах, сравнимых с нашими антрепризами. У нас пока никто даже не идёт в эту сторону! Поэтому можно констатировать, что во Франции идёт настоящая театральная жизнь: драматурги пишут пьесы, им заказывают пьесы — в результате каждый год появляется огромное количество новых пьес! И какие-то из них живут долго, какие-то быстро уходят. Но есть процесс.

Беседовала Наталья КИРСТА