Иногда по совершенно непонятным поводам возникают те или иные ассоциации. Не могу объяснить, почему я сегодня вспоминал историю об утверждении гимна Советского Союза.
Текст гимна написали Сергей Михалков и Эль-Регистан, музыку поручили нескольким композиторам. И вот в один прекрасный день после жесточайшего отбора прослушивались различные варианты, созданные маститыми композиторами.
Среди приглашённых были Арам Хачатурян, Дмитрий Кабалевский, Дмитрий Шостакович и другие композиторы. Послали приглашение и Сергею Прокофьеву, но он, как всегда, не явился.
После того как прозвучали варианты гимна, всех пригласили в центральную ложу.
Композиторы и члены Политбюро стояли, Сталин прохаживался. Наконец он сказал:
— Есть такое мнение: удачнее всех мелодия товарища Александрова. (Все закивали.) Но только, профессор, - обратился Сталин к Александрову, - у вас там не всё в порядке с инструментовкой. Надо ещё поработать.
— Вы совершенно правы, товарищ Сталин, — разволновался Александров. — С инструментовкой... инструментовкой меня подвели. Я поручил это Кнушевицкому, а он...
Тут взорвался Шостакович:
— При чём тут Кнушевицкий?! Композитор всегда сам отвечает за всё от начала до конца!
Александров осёкся. Воцарилась тишина. Сталин продолжал ходить. Потом остановился возле Александрова, ткнул мундштуком в его плечо и сказал:
— А что, профессор, ведь товарищ Шостакович прав — композитор сам за всё отвечает.
Наверное, потому я вспомнил эту историю, что никак не могу отойти от записи по поводу Андрея Эшпая. Он учился у Дмитрия Шостаковича и Арама Хачатуряна.
Дмитрий Шостакович и я. Фото А. Гречухина
Пятницу я провёл дома. Работал над книгой «Курить, чтобы бросить!». Когда устраивал перерывы, звонил своим друзьям, знакомым, ученикам и некоторым солистам (тем, кто прошёл «СОЛО на клавиатуре»), а также в желании получить положительные эмоции звонил курильщикам. Да-да, звонил тем, кто прошёл мой антикурительный сеанс.
С удивлением узнал, что Ричард Никсон (тот самый, что был Президентом США) мальчиком жил в городе Дегтярске Свердловской области. Оказывается, его родители из Америки приехали и пять лет жили и работали в этом городе. Они занимались строительством комбината. С ними был их сын.
По этому поводу (это я в Интернете прочёл) рабочий на медном руднике в Дегтярске захотел установить памятную табличку в честь Никсонов. Захотел и сделал. Но полицейские поступок не оценили и задержали мужчину. Табличку сняли, а мужчину — в полицейский участок.
Господи, чего ж нам не жить дружно, мирно и хорошо? Почему бы действительно не установить табличку — любопытно же! Мальчишкой провёл будущий президент в городе Дегтярске Свердловской области пять лет. Фантастика!
Сегодня слушал лекцию Льва Додина. Старая запись в Бахрушинском музее. Даже не лекцию — он проводил там мастер-класс. Среди его слушателей были студенты театральных вузов Москвы и театральные режиссёры столицы.
Запись старая, но не потерявшая своей актуальности.
Сразу вспомнил Льва Додина, как я подвозил его от ресторана ВТО, что был на Пушкинской площади, и потом два часа обсуждал с ним проблемы развития театра. Мы знакомы с Додиным с его 14 лет. Всё в этой жизни переплетается: Лев Додин учился в одном классе и сидел за одной партой с ныне известным режиссёром Сергеем Соловьёвым.
Сергей Соловьёв. Ему уже 75
А ещё часа два слушал песни. Вдруг захотелось услышать «У дороги чибис». Нашёл и послушал.
А также (готов был заниматься чем угодно, лишь бы не работать над книгой «Курить, чтобы бросить!») застрял на беседе Марка Розовского с Ольгой Владимировной, вдовой Булата Окуджавы. Это было на канале «Совершенно секретно». Беседа трёхлетней давности. Центральный вопрос — как сохранить музей Булата Окуджавы в Переделкино. Не сохранили. Ольгу Владимировну выдавили из музея.
А ещё, конечно, отвечал на письма. Большинство писем было от солистов. Два — по поводу корпоративной версии, три — нельзя ли восстановить код к диску, четыре с предложениями улучшить английскую версию.
В целом днём, как ни странно, я доволен.
Вечером смотрел фотографии новых солистов. Есть хорошие люди. Таких среди моих учеников большинство.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Хочется плакать. Говорил сегодня со знакомым доктором, он поведал мне печальную историю. У его дочери диагностировали начало рассеянного склероза. Заболевание серьёзное, кардинального лечения нет. Но есть в мире лекарство, способное затормозить развитие болезни и продлить трудоспособность больного. Это же важно. Лекарство стоит бешеных денег. Мой приятель, доктор, не может позволить себе приобрести препарат. Финансы не позволяют, даже если он продаст квартиру в одном областном городе.
Полагалось бы, чтобы это лекарство либо приобретало Министерство здравоохранения и распределяло среди больных, либо сделало так, чтобы лекарство продавалось в наших аптеках. Лицензировать это лекарство — и тогда цена его будет значительно меньше, чем сегодня. Все об этом знают, но увы — пока на эту тему только разговоры.
И вспомнил сегодня замечательную женщину Наталью Александровну Колесникову, ей скоро исполнится 90 лет. В пять лет её положили в больницу имени Боткина (все предрекали смерть), и там её выходили, и она самостоятельно ходит, обслуживает себя, недавно ездила к дочери в Таллин и собирается выпустить книгу воспоминаний. Наталья Александровна — удивительного оптимизма человек. В своё время она помогла мне — я месяц жил в её квартире в Кривоарбатском переулке. Это был потрясающий месяц, когда-нибудь об этом напишу.
Недостаточно говорить толково, надо говорить по-человечески.
Ежи Лец (1909-1966), польский поэт, философ, писатель-сатирик и автор афоризмов.
