Опер ОБЭПа Максимов был «в авторитете». Оказавшись инициатором раскрытия многоэпизодного преступления с четырьмя сотнями потерпевших, он неожиданно вывел округ по показателям на первое место в городе. Начальник Управления получил генеральские лампасы. Поэтому триумфатор мог себе позволить многое.
«Игроки в карты», Поль Сезанн (1890)
Каждую свободную минуту Максимов собирал коллег играть в карты. Играть «ни на что» (не путать с воровским лукавым «на просто так») было неинтересно. Проигравших Максимов заставлял покупать для себя наборы наклеек в его детский альбом. Он собирал футболистов. Один пакетик футболистов (равно как «русалочек» и прочих «Томов и Джерри») стоил два с полтиной. По окончании игры опера обступали Максимова, тот разрывал очередной выигранный пакетик и, сверяя цифру на обороте наклейки с цифрой на пустом квадратике в альбоме, аккуратно, высунув язык, вклеивал фото в нужное место. Опера вокруг не дышали. Все, от лейтенантов-новобранцев до 40-летних майоров, склонялись над альбомом.
Когда Максимов проигрывался, он вместо денег стал отдавать ранее выигранные пакетики еще не вклеенных картинок. Вначале все возмущались, но постепенно и сами стали покупать в детских ларьках альбомы, надо же было куда-то картинки девать. Раскидав за общим столом преферанс, борцы с преступностью рассаживались затем по рабочим местам и начинали свое великое таинство. Если наклейки из пакетиков повторялись (бывало и такое), начинался оживленный обмен. Мозг начальник отделения от этого зрелища перегревался, и он ел какие-то таблетки.
Чтобы не перегрелся мозг и у читателя, дам незамысловатый исторический контекст. Смартфонов тогда не было в помине, чиновники развлекались на службе, кто во что горазд. Максимов, например, конкурировал со своей маленькой дочкой в заполнении детских альбомов. Всё приличнее, чем водку пить или любовниц вызванивать.
В тот день отделение выехало на задержание по очередной разработке Максимова. Если не замечать его странные и заразные для остальных хобби, Максимов был очень неплохим опером. Адрес злодеев знал только он. Четыре машины, набитые милиционерами, рванули из Бабушкинского РУВД в область. Служебные авто имели боевой раскрас, поэтому, чтобы не спугнуть, ехали на своих. Автопарк середины девяностых сильно отличался от нынешнего. Впереди, ведя за собой коллег, ехал Максимов – на доставшейся от тестя старой «четверке».
Через 10 минут пути головная машина остановилась у какого-то кинотеатра. Колонна послушно встала. Правда, в недоумении, ведь по всем прикидкам ехать было часа полтора. Максимов вышел из машины и направился ко входу в заведение. Десяток оперов изумленно провожал его взглядом. Никто ничего не понимал. Когда Максимов остановился, его сразу обступила стая мальчишек. Словно Остапа Бендера – беспризорная агентура. На мгновение степень уважения к коллеге со стороны сослуживцев достигла пика. На мгновение…
– Б…, какого …? – бормотал начальник, сидевший во второй машине. Близоруко щурясь, он пытался понять смысл происходящего. Через миг его негодующий крик заставил подпрыгнуть всех, сидевших рядом. – С..., он наклейками меняется!
Еще несколько минут руководитель плевался руганью на приборную панель, не в силах на что-либо повлиять. Максимов с довольной физиономией вернулся к машине и вновь увлек за собой колонну борцов с экономической преступностью. Крик подполковника в радиостанции ему не мешал, коллекция наклеек пополнилась удачно.
Другие тексты наших авторов:
-
Выбор факультета
Я выбрал факультет, когда ходил в «Сорбонну». Там была такая морока с барокко, крыша ехала. В прямом смысле... -
Проблема чтения
Каждый ребенок знает о том, что читать — это хорошо. Ты будешь знать о многих вещах, красиво формулировать свои мысли, повысится концентрация внимания, перестанешь быть рассеянным и еще десятки таких «достоинств» чтения, которые прививают еще сызмальства... -
Где искать ориентиры в жизни?
Четыре года назад, ещё до того, как поступил в ГИТИС, но спустя два года после окончания школы, я жил в своём родном городе и совмещал театральную студию с работой курьером в небезызвестном жёлтом сервисе.
