Елена Мушкина — известный журналист, много писавшая на тему семьи.
Вышедшие когда-то в «Неделе», её тексты не теряют актуальности и сегодня.
Читайте и сможете убедиться в этом сами.
Из книги Е.Р. Мушкиной «От станции Любовь до станции Разлука» (Москва, 2021).
Когда начинается человеческая жизнь? Казалось бы, ясно: с момента рождения. Есть и другая точка зрения: после оплодотворения. Иногда предлагают к возрасту человека добавлять еще девять месяцев — время внутриутробной жизни. Споры идут давно. Но если считать, что человеческая жизнь начинается с оплодотворения, значит, женщина, делая аборт, убивает человека.
Впрочем, будем объективны: женщина, как правило, не знает, что убивает живое существо. Наоборот, врачи, агитируя за ранние сроки прерывания беременности, обычно уверяют: ребенок еще не сформировался. Как же они ошибаются!
«Право на жизнь», — так называется международная федерация, которую возглавлял американский ученый, доктор Джек Уилки. Так называлась и конференция, посвященная проблеме искусственного прерывания беременности.
В Москву съехались специалисты из разных стран. Их мнение однозначно: аборт на любом сроке беременности — это уничтожение человеческой жизни. Убийство, узаконенное государством. Вот как писал В. Гете:
Если жизнь твоя другой
Жизни не пробудит,
В вечной смене бытия
Мир тебя забудет…
— Вы слышите, как бьется сердце? Сердце человека? — доктор Джек Уилки поднял над головой небольшой аппаратик, и в зале раздались звуки, напоминающие звук метронома. Удары ритмичные. — А ведь этому человеку всего 50 дней! Не от рождения, а от зачатия. Мы оставим пленку здесь, в России, чтобы каждая женщина, думающая о прерывании беременности, смогла услышать удары сердца своего ребенка. Ребенка, который уже существует, живет, дышит.
— Заставлять женщину рожать, если она не хочет, бессмысленно, — рассказывает Лариса Ременник, кандидат экономических наук. — Она все равно найдет пути сделать аборт. Криминально. Запрет лишь загоняет аборты в подполье, отнюдь не снижая их частоту. В течение 20 лет, с 1936 по 1955 годы, аборты в СССР были запрещены, исключая, конечно, медицинские показания. Когда запрет сняли, число абортов стало неуклонно расти. Так продолжалось до конца 60-х годов — ежегодно на 1000 женщин 15–49 лет приходилось примерно 150 абортов.
— Аборт стал массовым явлением?
— И в результате перешел из разряда личных проблем в разряд проблем социальных. Прежде всего, от аборта сильно страдает здоровье женщины, ее способность в дальнейшем иметь ребенка. Хронические воспалительные заболевания, гормональные расстройства нередко ведут к бесплодию или невынашиванию беременности. Именно аборт — одна из причин вторичного бесплодия. Есть основания связывать многократные аборты с риском заболеть раком молочной железы, половых органов.
В общем, аборт — это гормональный удар, который женщина безжалостно наносит организму. В результате резкого прерывания беременности происходит глубокая перестройка эндокринной, иммунной, нервной систем. При повторных абортах эти изменения могут накапливаться. Особенно опасно прерывание первой беременности, а это явление весьма распространенное.
— Можно ли обойтись без абортов?
— Видимо, нет. Всегда остается определенное число женщин, которые потерпели контрацептивную неудачу или вынуждены прервать беременность по другом причинам. Надо только, чтобы это явление было редким, и стараться делать на ранних сроках.
Какие же эти ранние сроки? Доктор Уилки называет цифры. Итак:
— Когда ребенок начинает двигаться?
— В возрасте менее 8 недель. Вот какую драматичную запись сделал один врач: «Давая анестезию для прерывания на втором месяце трубной беременности, я ощутил прикосновение мельчайшего, едва различимого человеческого существа. Эмбриональный пузырь был цел и прозрачен. Внутри был виден крошечный человечек мужского пола, энергично плавающий в амниотической жидкости. Он прикреплялся пуповиной к стенке. У крошечного человека были длинные тонкие пальчики на руках и ногах. Кожа почти прозрачная, на концах пальцев проступали тонкие артерии и вены. Ребенок был весьма подвижен, совершал плавательные движения с частотой примерно одно в секунду».
— Когда начинают функционировать системы организма?
— К 11 неделям.
— Как меняется вес ребенка?
— В 12 недель он весит около 30 граммов, в 16 недель около 170, в 20 — примерно 450 граммов.
— Спит ли нерожденный ребенок?
— Ультразвук показал, что глаза начинают быстро двигаться на 23-й неделе беременности. Значит, в это время ребенок уже может спать.
— Чувствует ли он боль?
— Он реагирует не только на боль, но и на прикосновение, холод, звук и свет. Он икает к сосет большой палец. Он бодрствует и спит. Настораживается, впервые услышав какой-нибудь сигнал, но к повторяющимся сигналам быстро теряет интерес. Несомненно, он и предопределяет свой день рождения. Наступление родов — одностороннее решение плода.
— Замечает ли он яркий свет?
— Уже в 4,5 месяца ребенок ощущает очень яркий свет, направленный на живот женщины. Его рука медленно движется, чтобы защитить глаза. Громкая музыка заставляет ребенка прикрыть уши.
— Можно ли влиять на его эмоции?
— Нерожденный ребенок — сознательное человеческое существо, которое с шести месяцев, а возможно, и раньше ведет активную эмоциональную жизнь. Даже нервная ткань эмбриона открыта общению с матерью — посредством химических веществ мозга, называемых нейропередатчиками. Эти данные очень важны, говорят о том, что состояние матери эмоционально влияет на нерожденного ребенка. Так происходит с момента зачатия. Даже до того, как ребенок сможет слышать или осознанно мыслить в утробе матери, он способен чувствовать разлад между родителями. Если мать испытывает постоянное смятение, то его собственная среда будет биохимически заражена страхом и враждебностью, печалью и злостью. Женщина, несчастливая в браке, имеет гораздо больший риск родить ребенка с физическими или психическими проблемами, чем та, которая чувствует себя в эмоциональной безопасности.
— Можно ли считать это существо человеком?
— Да. Это уникальное существо полностью человеческое по всем характеристикам. После рождения он ничем не отличается от себя самого до рождения, разве что иными способами питания и получения кислорода.
— Однажды, — рассказывает доктор Уилки, — мы вскрыли матку беременной женщины, только что погибшей в автокатастрофе. В пузыре с околоплодными водами был мальчик, 11 недель. Уже живой, и… еще живой. Он дышал, он сосал крошечный пальчик. Исследования ультразвуком показывают, что зародыш начинает сосать большой палец в восемь недель! В это же время он легко плавает в околоплодных водах, чувствует боль, вздрагивает от уколов.
В 11–12 недель функционируют все системы организма. Ребенок не только дышит, но и глотает, переваривает, выделяет… Он реагирует на боль, отворачивается от шума, старается занять удобную позицию, когда его беспокоят. Вскоре он уже умеет и пробуждаться, пока, правда, вместе с матерью. Если его амниотическая жидкость становится сладкой, он будет глотать чаще, если кислой, глотает медленнее. На четвертом месяце беременности появляется слух. Ученые бросали на пол металлическое ведерко — и приборы показывали, что ребенок просыпается от грохота! А сердцебиение плода начинается после 18-го дня от зачатия, когда женщина сама еще не уверена, что беременна. Даже если сформирована хоть одна клетка, всего одна, ребенок уже живой, уже определен его пол, цвет волос и глаз, есть набор хромосом.
На трибуне — представительница американской организации «Жертвы аборта». В программе конференции ее выступление так и названо: «Женщина, сделавшая аборт»:
Я мать, но я мать и того мальчика, которого я лишила жизни много лет назад. Аборт — это смерть в семье. Погибший ребенок принадлежал не только мне, но и всем членам моей семьи. Он умер напрасно.
Моя история типична. Мне исполнилось тогда 22 года, у меня не было мужа, да еще я потеряла работу. Мой друг настоял на аборте. В Америке операция эта стоит дорого. Наконец, мы нашли врача, который согласился помочь за сравнительно небольшую плату. Никогда не забуду, как смотрел он на меня. В глазах — холод и ни тени сострадания. Поверьте, врачи ненавидят женщин, которым делают аборт. Конечно, я не ждала, что ко мне будет доброе отношение, но все оказалось так грубо… Я чувствовала себя никому не нужной. Врачи не говорили о возможных осложнениях, но самое страшное, никто не сказал, что сердце моего малыша уже билось, что он имел руки, ноги, мозг… Как миллионы женщин, я узнала правду слишком поздно.
В палате я стала понимать, что делаю глупость… Но пути назад не было. Мне не дали анестезию, и это, оказывается, было в порядке вещей, потому что врач экономил деньги — так ему оставалось больше. Я кричала от боли, но еще страшнее была боль душевная: «Что я делаю! Зачем!» Наконец, врач ушел, так и оставив меня на столе — некоторые медики делают ежедневно 30–40 абортов, в тот день я была последней пациенткой, и он очень устал.
Я вернулась домой, вернулась одна. И наступила тишина. Тоска, слезы, меня постоянно трясло… Родители не понимали, в чем дело, потому что я ничего им не говорила. Потом оказалось, что напрасно: они помогли бы мне, поддержали.
Конечно, есть счастливые женщины, для которых аборт — обычное дело: все позади, и слава богу. Но многие переживают страшное раскаяние, замыкаются в себе. Это случилось и со мной. В течение года я не могла работать, не ходила в гости. С моим другом мы расстались сразу же после гибели нашего сына. Так обычно и бывает: по статистике, около 70% американских пар, не связанных супружескими узами, распадаются в течение трех-шести месяцев после аборта.
Знать бы об этом раньше! И прежде, чем прервать беременность, подумать — серьезно, спокойно, взвешенно. Как об этом пишет Андрей Вознесенский:
Когда ты была во мне точкой
(отец твой тогда настаивал),
Мы думали о тебе, дочка:
Оставить или не оставить?
Рассыпчатые твои косы,
Ясную твою память
И сегодняшние твои вопросы:
«Оставить или не оставить?»
А вопросы к доктору Джеку Уилки все сыпятся:
— Скажите, имеет ли значение пол младенца для решения об аборте?
— Чаще убивают девочек. Ста беременным женщинам сообщили пол их ребенка. В 46 случаях это была девочка. Так вот, 29 женщин из 46 решились на аборт. Ну, а из 54 женщин, вынашивавших мальчиков, только одна прервала беременность.
— Что такое синдром оставшегося в живых?
— Речь идет о старших детях в семье. Они обычно знают, что мать сделала аборт. Это порой вызывает сильные переживания: «Со мной могли поступить так же!» Иногда возникает страх перед матерью, недоверие к ней.
— Рождаются ли после аборта живые дети?
— Да. В разные годы в Атланте было 10 таких случаев, в Мэдисоне — 4, в Нью-Йорке — 27, в Вашингтоне — 2. Список можно продолжить. Почти ежедневно что-то в клиниках не получается и, невзирая на аборт, рождается живой ребенок.
— А если близнецы?
— Аборт, сделанный на ранних сроках беременности, обычно убивает обоих. Но в Англии, например, женщина осталась беременной после 10-недельного аборта. И родила двух мальчиков. К сожалению, мертвых. Иногда по медицинским показаниям мать просит убить больного близнеца. Например, было известно, что один из малышей будет страдать синдромом Дауна. В сердце крошечного 20-недельного мальчика была введена игла — это мгновенно убило его. В положенный срок женщина родила нормального мальчика. А вместе с ним сморщенное тельце его умершего брата.
— Известно ли общественное мнение об аборте?
— Конечно. Социологи задали вопрос: в каких случаях аборт может быть разрешен? Вот некоторые ответы. Слабое здоровье матери — 90% опрошенных; изнасилование — 75; ущербность плода — 65; слишком много детей в семье — 40; эмоциональная нагрузка — 35; необходимость закончить школу — 28; отсутствие законного супруга — 25; не устраивает пол будущего ребенка — 2%.
И еще вопросы и ответы подобных анкет:
— Считаете ли вы, что только сама женщина должна решать, прервать ли беременность?» Да — 64%, нет — 31%.
— Должен ли закон разрешить женщине делать аборт без согласия мужа? Да — 24%, нет — 67%.
— Всегда ли ребенок должен быть желанным?
Этот вопрос имеет логическое продолжение: нежеланное должно быть уничтожено! Но скажите, даем ли мы матери законное право убить свою двухлетнюю дочь, если та обременительна для нее? Или дядюшку, после того, как его парализовало? Или старую маму, которая зажилась на этом свете? Нет! Так почему же позволяем женщине убивать нежеланную девочку, уже живущую внутри нее?
Вспоминаю свою командировку в Софию. Там существовала комиссия по прерыванию беременности. Медицинский работник, представитель общественности… Решают судьбу ребенка. Неродившегося.
В приемной очередь. Сколько женщин, столько и аргументов. Одна считает, что рожать ей рано, другая — что поздно, у третьей защита диссертации, у четвертой муж пригрозил, что если родится девочка, подаст на развод.
В руках «молба», так по-болгарски называется «заявление». Часто просьбы выполняются. Одна женщина, например, написала:
Прошу прервать беременность, т.к. есть уже двое детей, 14 и 8 лет. Мне 40.
Пожалуйста, никаких проблем. По закону женщина, достигшая 40 лет и имеющая двоих детей, получает разрешение на аборт. Болезни сердца и почек, плохие материальные условия, женщины овдовевшие, разведенные, несовершеннолетние… Пожалуйста, нет проблем.
Камень преткновения — женщины из благополучных семей. Все у них есть, сами молодые, ребенок один или вообще нет. Тут отказ. В результате — нежеланные дети! Их заставили родиться. Поэтому долго следят за семьей, проверяют, помогают.
А теперь о школьницах. Омоложение сексуальных дебютов — вот какое появилось выражение. Это во всем мире, в том числе, в России. 25% школьниц 15–18 лет живет половой жизнью. У юношей показатель еще выше. Не парадокс ли. Все знают эти взрослые дети, умные, просвещенные, и, оказывается, ничего не знают! Иначе, чем объяснить, что в 1992 году аборт сделали 40 тысяч школьниц. Из них три тысячи — моложе 15 лет…
Ну, а те, кто пропускает сроки аборта? Рожают — куда же деться! Пропускают не только из-за безграмотности в этих делах. Просто боятся идти к врачу, признаться родителям. Боятся и стыдятся. Опрос, проведенный в Челябинске среди беременных школьниц, показал: некоторые понятия не имели, что будет делать с ними гинеколог, боялись, что в консультации им причинят страдания, моральные и физические. И еще причина, почему тянут время: нередко врачи отказываются принимать девочку, пришедшую без мамы. А ведь от нее, от мамы, иная, прежде всего, и стремится все скрыть!
Другая сторона вопроса: подавляющее большинство родителей не хочет и не умеет говорить со своими детьми на столь скользкую тему. Может, это и к лучшему, потому что у них самих сплошь да рядом неверные установки.
Негативная — когда женщина пытается внушить дочери, что все мужчины плохие.
Аскетическая — когда старается оградить детей от контактов со сверстниками другого пола.
Потребительская — убеждение, что надо непременно искать выгодного мужа.
Собственническая — стремление постоянно руководить поведением дочери.
Безразличная — мол, жизнь сама научит во всем разбираться.
Паническая — когда страшатся любого вопроса ребенка.
А уж о контрацепции, о планировании семьи иные родители и сами-то не слышали.
Вот и рожают девочки-женщины. Ежегодно в России рожают 30 тысяч семнадцатилетних, 9 тысяч шестнадцатилетних, около полутора тысяч пятнадцатилетних… А потом нередко оставляют младенцев в родильном доме. Кстати, специалисты потрясены: материнский инстинкт, врожденный, который должен развиваться, часто затухает.
Пока ребенку нужен твой совет,
Все — в этом, что у жизни ты просила.
Быть матерью — завидней доли нет.
Быть матерью — счастливейшая сила.
Как же верны слова Риммы Казаковой!
… И он убит, и взят могилой! Так решила женщина, так распорядилась его судьбой. Иная локти потом кусает, бьется головой о стенку. Поздно! Сделанного не вернешь.
