Я решил написать эту статью после уроков, которые увидел в одной из школ. Уроки были очень интересными, а учительница показалась и опытной, и развитой, и доброй.
Но вот крохотный эпизод. По заданию учительницы первоклассник записывает в тетрадке глухие и звонкие согласные. На одной строчке звонкие, на другой — глухие. Но мальчик замешкался. Звонкие (их диктует учительница) пишет, а про глухие забыл. Можно было бы напомнить ему, можно было бы спросить у него: «Ты ничего не забыл?» Но учительница избирает другую форму — форму упрека. Она говорит: «Ты почему вторую строчку не пишешь?»
Упрек!
Переберите школьный день любого ученика — много ли он похвал получает? Хорошо, если одну или две. А упреки сыплются градом:
— Ты почему вторую строчку не пишешь?
— Ты почему опоздал?
— Ты почему не слушаешь учителя?
— Ты почему вертишься?
— Ты почему урок не сделал?
— Ты почему не отступил три клеточки, как я тебе сказала?
И так без конца.
Перед ребенком постоянно возникает проблема: почему? Почему он такой плохой? Почему, в самом деле, он вертится, опаздывает и не отступает на три клеточки, как ему сказали?
Ответа на эти бесчисленные «почему» он найти не может, и это еще усугубляет положение. Мало того что он не пишет на второй линейке, он еще и тем виноват перед учительницей, что не может ответить на простейший ее вопрос, не может объяснить, почему он выполнил задание не так, как положено.
Мальчик ведь не знает, что на вопрос «почему?» не может ответить не только он, но и никто на свете, не понимает, что это просто риторика, что учительница сделала ему замечание в форме «почему», чтобы больше задеть его.
По сути, она его наказала, чуть-чуть обидела. Повторяем, что это такая крошечная обида и такой легкий упрек, что и сама учительница не понимает, что же она сделала.
Она задала свое укоряющее «почему», потому что привыкла так делать. Она и сама в сложных отношениях с миром, недовольна им, привыкла нападать и обороняться.
Нападать и обороняться. Обороняться и нападать — не из этого ли, повторим, вырастает агрессия?
Как нам сделать, чтобы ученику, когда он приходит в школу, не приходилось обороняться даже в уме, даже в глубине души? Как сделать, чтобы в школе никто на него не нападал, и тем более учительница?
Школа должна быть совершенно безопасным местом, если хотите — теплицей для души.
С этим согласятся не все. Найдутся желающие спросить: «Ну если ребенок вырастет в таких тепличных условиях, если на него не будут нападать, то он не научится и защищаться, вырастет ранимым, пропадет».
Кто не встречал родителей, которые жалуются на своих детей: «Мой такой добрый растет, ну просто как теленок. Не знаю, что с ним и будет».
Но мир наш страдает не оттого, что в нем слишком много добрых и добреньких. Мир переполнен злобой. Злоба кипит, и выкипает, и разливается по земле. Нет такой проблемы: слишком много добрых. Наоборот. Слишком много злых. И слишком много злости в наших собственных душах.
Редкий ученик полностью отвечает идеалу учителя. Идеальных учителей мало, идеальных учеников и того меньше. Ученик опаздывает, вертится, небрежно выполняет задания, не пишет на второй строчке, хотя ему сказано писать. Что же, по каждому поводу злиться? По каждому поводу наказывать? По каждому поводу — упрек?
Наша любимая общая фраза: «Сколько раз тебе говорить?» («Тебе сто раз было сказано! Я тебе тысячу раз говорила! Я тебе миллион раз повторяла!»)
Но что же делать, если на этом держится ученик, — сто раз скажи, миллион раз повтори, а он все свое. Упреком можно ускорить процесс, улучшить результат, добиться успеха. Очень опытные учителя добиваются того, что дети выполняют их указания с первого слова. Но идет ли это на пользу детям?
Дело в том, что они привыкают к послушанию. Во всем этом есть и нечто худшее: они привыкают к бездумному послушанию. «Тебе сказано — делай!» Сегодня мальчику десять лет, и он привыкает: сказано — делай. А через десять лет ему дадут в руки автомат и скажут: «Стреляй вон в тех, видишь?»
И будет сделано. Станет стрелять. Маленький упрек порождает маленькое недовольство. Возникает микроскопический конфликт. Но он постепенно усиливается от урока к уроку и от года к году.
Вот на том же уроке: учительница старается говорить ласковым голосом, а маленькая девочка на третьей парте зевает во весь рот. Она не на уроке, ей тут неинтересно. Она пришла в школу потому, что ее заставляют приходить, потому, что ее будут ругать, если она не придет, или по крайней мере упрекнут.
Скука, упрек, попрек, наказание — в нашем арсенале широкий набор педагогических способов заставить ребенка учиться.
Заставить, а не побудить.
Если весь процесс учения построен на командах и точных заданиях, учитель ни за что не может обойтись без упреков и наказаний, а следовательно, и без конфликтов. Конечно, хороший учитель, внимательный к детям, вовремя остановит развитие конфликта. Не доведет его до прямого непослушания — этого маленького школьного бунта. Но все ли мы настолько терпеливы? Всегда ли мы терпеливы?
...Ведь что получается от мини-конфликтов? Школьный класс разваливается, как семья, созревшая для развода. Дети, привыкшие к упрекам, постепенно перестают воспринимать их. Сегодня учитель мимоходом бросил:
— Ты почему не пишешь вторую строчку?
Завтра ему придется сказать:
— Сколько раз тебе говорить?
Еще через год ученик будет внутренне отвечать учителю.
А спустя два-три года начнет отвечать вслух, дерзить, а то и просто огрызаться. Постепенно получится так, что учитель и ученик говорят на разных языках. Что бы учитель ни сказал, у школьника готов ответ. И всякий диалог превращается в баталию.
Обе стороны словно тренируются, накачивают мускулы. Ученик становится все более дерзким, а учитель — все более грубым.
Но самое страшное, что, натренированные школой, ученики вообще перестают признавать старших, для них нет никакого авторитета, их никто не может остановить. Если взрослый делает им замечание, они набрасываются на него с кулаками, а то еще повалят и изобьют. Потом мы все ужасаемся: как такие выросли, отчего они стали такими? Почему они могут ни за что ни про что насмерть забить человека?
Не будем слишком прямолинейными. Не будем устанавливать слишком жесткие связи между причинами и следствиями. Но кто знает, какой пагубный процесс начался в тот день, когда учительница спросила:
— Ты почему не пишешь вторую строчку?
Ведь причиной самых ужасных болезней становится микроб, едва различимый под микроскопом.
Еще и еще раз скажу: уроки, которые я увидел, были очень интересными, учительница заслуживает всяческих похвал. Но я остановился на том, что обычно не привлекает внимания, на том, что общепринято в школе.
И мало ли еще такого общепринятого, от которого иные из наших детей становятся злыми и готовыми к агрессии?
Конечно, дети разные. Из разных семей. И школа не может одна отвечать за результат воспитания. Конечно, как бы ни старалась школа, все равно вырастут люди, готовые к политическим разборкам. Увы, будут и преступники, будут и боевики, школа не может одна переустроить жизнь и создать идеальное общество. От воспитания многое зависит, но не все.
Однако мы — учителя, в наших руках дети, детское учение, и мы должны делать все, чтобы бури, которые сотрясают страну, были не такими разрушительными, чтобы с каждым человеком можно было договориться.
