Групповая импровизация и споры об эротике в музыке, поющие и подпрыгивающие инструменталисты, игра на пенопластах вместо скрипок — всё это можно было увидеть и услышать на «Московском форуме», одном из крупнейших фестивалей современной академической музыки, ежегодно проходящем в столичной консерватории. В этот раз программа была, пожалуй, самой обширной за несколько лет.
Каждый день в течение недели в консерватории проходили творческие встречи, мастер-классы и лекции в рамках II Всероссийского семинара по музыкальной критике для журналистов и культурологов. Вечером же в переполненном Рахманиновском зале начинался концерт, порой завершавшийся уже после 23 часов.
Непривычная продолжительность вечерних мероприятий — следствие экспериментального подхода к концертному формату. После первого отделения вместо антракта начиналась полноценная дискуссия — public talk с композиторами и приглашенными деятелями искусства (в числе последних, например, широко известный в отечественном арт-мире художник Анатолий Осмоловский). И только затем — антракт и второе отделение.
— Главная идея переформатирования фестиваля была в том, чтобы вывести музыку за пределы дистиллированной колбы, в которой мы, братья-музыканты, живем. Мы хотели приблизиться к общегуманитарным знаниям, а гуманитариев, соответственно, приблизить к музыке, — пояснил «Известиям» композитор, худрук «Московского форума» Владимир Тарнопольский. — Мне кажется, это удалось. У нас была большая и совершенно новая аудитория. Много молодежи, в том числе участники Всероссийского семинара — а это около 50 представителей регионов. Для них соприкосновение с новейшим искусством стало огромным событием.
Темы бесед корреспондировали с концепцией концертов — «Свободные радикалы», «Eroica— Erotica», «Локальное — глобальное». Причем микрофон могли взять и люди из зала. Как следствие, дискуссии часто перерастали отведенный хронометраж. Активность публики, впрочем, свидетельствовала о том, что интерес к искусству, рождающемуся здесь и сейчас, и к его авторам сильнее усталости. Да и сама идея разбавить разговором насыщенную и непростую для восприятия музыкальную составляющую кажется весьма здравой.
— Я думал, что между отделениями концерта разойдется примерно 80% зрителей. Но удивительно, что на дискуссии оставалась почти вся публика. Кто-то выбегал, чтобы выпить чашку кофе, и тут же возвращался назад. А после концерта многие подходили, задавали вопросы, им хотелось продолжить общение, — поделился Владимир Тарнопольский.
И всё же главная ценность — сами произведения, звучавшие со сцены Рахманиновского зала. Большинство — российские премьеры. Было и несколько мировых. Пожалуй, самая яркая из них — Hero's Last Dance для флейты соло лауреата «Золотой маски» Алексея Сюмака. Танец здесь понят буквально: исполнителю (итальянец Мануэль Зуррия) приходится не только играть, но и подпрыгивать и притоптывать, точно попадая в ритм.
Почти каждое произведение форума в каком-то смысле раздвигало границы и становилось экспериментом, а подчас и провокацией. Символичным выглядит выбор начальной пьесы первого концерта: «Манифест для трех пенопластов» Георгия Дорохова. В ней струнные заменены на куски обычного пенопласта, из которых музыканты извлекают смычками будоражащие скрипы. Автор, увы, трагически скончался несколько лет назад, но произведение с тех пор стало эмблемой целого поколения молодых композиторов.
Были провокации и иного рода. В Sonata Erotica Эрвина Шульхофа весь музыкальный материал собран из звуков, издаваемых девушкой во время любовного акта. Их с артистизмом и неакадемической раскрепощенностью воспроизвела сопрано Надежда Мейер.
На экране в это время демонстрировалась сама партитура (да, всё записано нотами), на которую наши видеохудожники наложили облачка WhatsApp с переводом немецких слов, выкрикиваемых солисткой, и эмодзи, «дублирующими» ее чувства.
Тем самым весьма прямолинейный аудиоряд — эдакий саундтрек «специфического» немецкого фильма — обрел ироничный подтекст и современную интонацию. А потому особенно сложно было поверить, что произведению уже 100 лет, и в России оно никогда ранее не звучало.
Роль видео и электроники на этом фестивале вообще была чрезвычайно велика. Целый ряд произведений задействовал компьютеры и различные технические ухищрения, преображавшие звук акустических инструментов или же рождавшие совершенно новые аудиомиры, а картинка становилась неотъемлемой составляющей художественного образа. За эти аспекты отвечал Николай Попов, сам известный композитор.
— Я занимаюсь всей технической составляющей электроники и видео, — рассказал «Известиям» Николай Попов. — От меня требовалось изучить весь материал пьес, составить техническое задание для исполнения каждой конкретной композиции и затем реализовать это в реальном времени на концерте.
В собственной композиции Попова Edit(a)Fill звуки, извлекаемые Мануэлем Зуррия, корреспондируют с заранее записанными сэмплами, а «шаманство» исполнителя на сцене и автора за ноутбуком сопровождается концептуальным видеорядом, главный герой которого — сама Эдита Фил, флейтистка, чье имя превращено в название сочинения.
Кульминацией синтетической, «экранной» линии «Московского форума» стал вечер закрытия: премьера немого фильма Ганса Карла Бреслауэра «Город без евреев». Эта лента 1924 года предсказала Холокост, но до недавнего время считалась утерянной. В 2015 году пленку случайно нашли на блошином рынке и реставрировали, а австрийский композитор Ольга Нойвирт написала саундтрек. Его на первом московском показе и исполнил ансамбль «Студия новой музыки». Лучшего напоминания о связи времен и важности взаимодействия видов искусств не придумать.
Сергей Уваров
