О наших посиделках – вечерах встречи выпускников 71-й школы (я перешёл сюда из 110-й в старших классах) я уже рассказывал – в очерках о моих одноклассниках Вале Малявиной и Мише Фингерове, о Татьяне Александровне Маркевич.
На такие вечера я пытался зазвать и Колю Каширина, с которым мы одно время сидели вместе за партой. Он загорался, выражал энтузиазм, но всякий раз что-то мешало – то спектакль, то гастроли. Коля был актёром. Как и его отец – «вахтанговец» Иван Игнатьевич Каширин.
К 75-летию нашей общей с Колей школы был выпущен сборник воспоминаний. Щедро иллюстрированный фотографиями, в том числе тех, кто стал известными артистами. На фото – Егор Бероев, Алёна Хмельницкая, Александр (Олегович) Стриженов… Да, более или менее популярные, в основном благодаря телеэкрану.
А вот двух моих одноклассников забыли. Заслуженную артистку Малявину, чьё имя на слуху у очень многих. И, возможно, не столь широко известного, но зато увенчанного званием Народного артиста России Николая Каширина.
Большинство москвичей, да и приезжих хотя бы раз в жизни были в Центральном детском театре: либо с родителями или в рамках школьного культпохода в детстве, или уже во взрослом возрасте – с собственными детьми. И наверняка видели на сцене Каширина: он здесь прослужил свыше четырёх десятилетий, вошёл в число ветеранов.
Да, он нечасто появлялся на телеэкране, главным образом в фильмах-спектаклях. То в образе сурового усатого стражника («Карлик-нос»).
То – незадачливого почтальона («Коньки. Воспоминания о школе»).
То – несуразного и расфуфыренного жизнелюба Сластёны («Ошибка великого Васи Осокина»).
Позднее была серьёзная психологическая работа – драматичный образ советника президента Рузвельта.
Последнее появление на экране произошло в 2002-м. В 12-серийном детективном сериале «Линия защиты» Николай создал убедительный образ солидного седовласого судьи.
В школе у нас сложились добрые отношения. Потом пути разошлись.
Спустя много лет он появился в моей комнатке в журнале «Новое время». Позитивный, улыбчивый, с пышными, слегка вьющимися волосами. Оказалось, что у него завелась в нашей редакции подружка Оля Ж.
Острая на язычок интеллектуалка, она была обладательницей столь выдающегося бюста, что это стало даже темой уважительных шуток: в ходе одного редакционного капустника (феминизм тогда ещё не обрёл нынешней мощи!) победителя конкурса награждали «Бюстом Ж.», а занявшего второе – «Копией бюста Ж.» (на словах, разумеется). Третьему же призёру предназначалась всего-навсего золотая медаль с крупными бриллиантами. Ольга отнеслась к этому с присущей ей юмором. Носил он, правда, немного грубоватый характер. Так, наших шофёров и хозяйственных работников она, по Оруэллу, называла «пролями».
Однако эта, внешне немного циничная, барышня оказалась обладательницей весьма тонкой душевной организации. Однажды зашла ко мне в некотором смущении, что никак с ней не вязалось.
«Когда я увидела рисунок твоей дочки, то чуть не расплакалась, – проговорила она. – Мышонок такой трогательный, такой несчастный…»
Речь шла о традиционной выставке-конкурсе «Рисуют наши дети», которую мы устраивали в актовом зале. Рисунки детей сотрудников вывешивали на пару недель, потом «подводили итоги». «Победителем» оказывался каждый автор – через родителей ему передавалась отпечатанная и подписанная председателем жюри (то бишь мной) грамота и солидный набор цветных фломастеров.
Так вот, один из рисунков моей маленькой дочки назывался «Мышка идёт на бал». Длинный шлейф её пышного платья едва удерживал за краешек весьма жалкого вида испуганный мышонок. И обычно довольно шумная, Оля тихо попросила меня уговорить дочку подарить ей её творение. Дочка была только этим польщена. И – обрадована, когда Оля в ответ передала для неё плитку шоколада.
Спустя время я спросил Ольгу о Николае. И получил в ответ недвусмысленное: делить его с женой она ещё может, а вот с бутылкой – увольте.
Действительно, как он сам мне сказал:
«Я пью всё, даже карасин».
Сказано это было с его неподражаемой улыбкой, в гримёрке, куда он позвал нас с женой и дочкой-дошкольницей после детского спектакля, где играл волка. «В этой маске чувствуешь себя как в противогазе», – посмеялся Коля, наливая принесённое нами спиртное.
Потом был у нас на новоселье. После четырёх съёмных квартир и ещё нескольких лет проживания в квартире тестя и тёщи мы наконец построили свой кооператив и сделали ремонт. Столом мы ещё не обзавелись, и его функцию исполнила пара дверец, снятых со встроенного шкафа. Коля был со второй своей женой Амалией, интеллигентной преподавательницей английского. Чета органично вписалась в незнакомую компанию.
После этого мы с ним встречались в самых разных местах – на улице (и он с оживлением рассказал, что вернулся с театром после гастролей в Индии, куда возили спектакль «Рамаяна»), в магазине «Оптика» (и мы вместе выбирали оправу), в подъезде высотного дома на Новом Арбате («живу тут у одной»). Эта встреча была последней.
А до того бывало заглядывал к нам «на огонёк» и задерживался часов до двух-трёх ночи. Иногда что-то рассказывал о своей жизни с первой женой – актрисой его же театра Людмилой Гниловой. Её голосом говорят персонажи всех любимых мультфильмов и очень многие зарубежные киноактрисы, и сама она снималась немало.
После многих лет семейной жизни с Кашириным у неё случился многолетний роман с их коллегой по театру и популярнейшим киноактёром Александром Соловьёвым. Развод, новое замужество.
Александр Соловьёв и Людмила Гнилова
В 1991 году после многочисленных киноролей Соловьёв выступил в качестве режиссёра. Более неудачного времени для выпуска картины-трагикомедии на экраны придумать было нельзя: спустя считанные дни произошёл путч, с его танковым лязгом по всей Москве, а лента называлась: «По Таганке ходят танки».
Показательно, что режиссёр пригласил в этот фильм не только свою супругу, но и её бывшего мужа, продемонстрировав всем, что отношения у них с Николаем вполне нормальные.
Последние годы жизни Каширин холостяковал – Амалия с их дочкой уехала из России, Коля отказался: «Куда я, русский артист, поеду?».
Его не стало в 2005-м. В администрации Ваганькова, где он похоронен, сверившись с компьютером, назвали лишь номер участка, сопроводив это словами: «Но имейте в виду: там полторы тысячи захоронений».
Я не раз пытался в лабиринте могил найти нужную…
Владимир Житомирский
